Вадим Чекунов - Кирза

«Помойка посуды» закончена. Теперь ее можно сваливать на решетчатые подносы — сушку, и оттуда уже снова тащить на раздачу.

К мытью кружек подходят проще — кидают их в ванну, заполняют ее водой до краев, затем воду спускают.

Ложки моются аналогичным способом. Поэтому, выбрав из груды лежащих на подносе наименее грязную и жирную, ложку все равно следует протереть внутренней стороной полы гимнастерки. Или хотя бы платком.

Смотря что чище.

Одна из стен столовой украшена фотообоями с изображением горы. Череп утверждает, что это Фудзияма.

Так это, или не так, я не знаю. Меня в этой горе привлекает другое.

У самого ее подножия неизвестным художником пририсовано грустное привидение в пилотке и сапогах. Весь склон горы утыкан флажками с цифрами от 1 до 12.

У флажка под номером «6» стоит, обливаясь потом, маленький человечек и в вытянутых перед собой ручках держит длинные шнурки. Глаза человечек скосил вниз, на свои сапоги, и вся его рожица выражает недоумение — на кой хер ему сдались эти шнурки.

На заснеженной вершине, у двенадцатого флажка, машет рукой человечек, опираясь на длинную ручку кухонного черпака. С другой стороны горы посередине склона сидит длиннобородый старичок и то ли рисует, то ли пишет что-то в лежащем на его коленях альбоме.

И наконец, в самом низу горы виден радостно сбегающий с нее молодец-удалец в парадной форме с аксельбантами. Чуть поодаль, явно другой рукой пририсован пассажирский вагон с надписью «ДМБ» и торчащей из окна по пояс голой девкой. Девка радостно улыбается и тянет к удальцу руки, в одной из которых огромная бутылка водки.

Каждый из нас, поедая пайку, ищет взглядом свое место на горе, оценивая уже пройденный и еще оставшийся путь.

Когда в столовой появляются вилки и чайные ложки, а на обед давали котлеты, это верная примета — в часть пожаловала инспекция.

Особенно любит инспектировать нашу службу генерал Чичеватов.

Невысокий, кривоногий, с седым ежиком волос под фуражкой, больше всего он походит на печально известного наркома Ежова. Злобные глазки его придирчиво буравят пространство.

«Чичевато последствиями» — бубнят под нос офицеры и стараются не попадаться ему на пути.

Чичеватов обожает заглядывать в сортиры, рыться в солдатских тумбочках и, подзывая какого-нибудь зазевавшегося бедолагу, проверять свежесть и толщину подшивы.

Если что-то кажется не так, лично отрывает подшиву и пересчитывает количество слоев. Если больше двух — дает трое суток губы, гауптвахты.

Если подшива оказывается в порядке, генерал не ленится пересчитывать стежки. Сверху их полагается иметь двенадцать, снизу — шесть и по бокам два.

За неправильные стежки, правда, не сажает, а лишь раздает наряды вне очереди.

Генерал, твою мать.

В столовой шарится с белым платком по углам.

Гуливер, начальник столовой, которому Чичеватов не достает и до груди, мрачно взирает на него из под полуприкрытых глаз и довольно внятно матерится.

После очередного разноса, когда генерал наконец отбывает, Гуливер произносит что-нибудь вроде:

— Покатились глаза собачьи, золотыми звездами в снег: Сука, бля:

Достает из шкафчика банку «шила».

Патруль приводится в готовность. С детской площадки военгородка мамаши расхватывают детей.

— А-А-А-А-А-А-А-А!!! — страшно кричит через полчаса прапорщик, стоя в расстегнутом кителе посреди городка. — Какая-то тля в лампасах! Меня! А-а-а-а-а-а-а-а!

Патруль с опаской наблюдает за ним из-за деревьев.

Надвигаются очередные «есенинские чтения», «губа» приводится в готовность…

С куревом беда полная.

В стране ввели талоны. В чипок не привозят даже «Приму».

Какое-то время стреляли у офицеров, но и у тех скоро все вышло.

Кто-то додумался выломать доски из пола казармы. Там, под ними, оказались залежи закатившихся в щели бычков. Налетели на них, как голодающие Поволжья на хлеб.

Пробуем курить чай, сухие листья дуба.

Если где разживешься целой сигаретой, выкурить ее в одиночку не получится. Табачный дым чуют за километр, бегут на запах табунами.

«Оставишь!» — тянется десяток рук к тлеющему белому столбику.

Блядь, что такое со страной? Ни жратвы, ни даже курева:

Как комендантский взвод, нас иногда привлекают помогать вновь прибывшим офицерам с переездом.

Разгружаем контейнеры с вещами и таскаем в общежитие. Обычно на последний, пятый этаж.

По пути, конечно, вскрываем коробки, шарим по мешкам. Наворованное, продукты в основном, прячем под лестницей. Потом проносим в часть под бушлатами.