Петрович Петрович - 50 оттенков черно-белого, или Исповедь фитнес-тренера

Всю ночь думал, что Егор из моего детства был пророком. Ведь сейчас почти такие же Аладдины на ковре-самолете летают – дроны! Которые продают Витя с Максом! Наверняка даже есть такой дрон в виде ковра-самолета. Вот так – наши мысли порождают будущую реальность. В частности, кусок реальности моей жизни породил мелкий врунишка Егор! Интересно, если бы мы его убили в 94-м за гаражами, дроны сейчас бы продавались?

02:39 на часах. Не могу уснуть. Почему бессоница всегда сопровождается такой ебаниной в голове?

Иду в клуб со снаряжением, как на войну. С собой форма для тренировок, душевые принадлежности, контейнеры с едой, которые занимают половину сумки. А ем я сейчас очень много, так как на курсе стероидов и «на массе». Предстоит тяжелый день с ночным дежурством. С одной стороны, это не особо напрягает, в зале будет два-три полуночника, можно сидеть и ничего не делать. С другой стороны, этот фактор просиживания жизни напрягает, тем более что платят за это копейки.

Клуб классный. Много в Москве «Полосатых лошадей», и встречаются иногда такие, дешевенькие. Мой клуб двухэтажный, с высоченными потолками, большим бассейном, а не лягушатником, как в некоторых. С отдельной кардиозоной, залом для йоги. Здание новое, дышится тут хорошо, еще нет запашка пота, напрасно пролитого в прошлом десятилетии.

На ресепшене сегодня Настя, вернувшаяся из отпуска, именно через нее меня пристроил мой старый друг, который сейчас в Таиланде. Говорил, что она агрессивная. Так и не понял, что он имел в виду, он отшучивался, говорил – поймешь. Захожу, здороваюсь с охранником. Сегодня дежурил Александр, так написано на его бейджике, неразговорчивый худой мужичок с прямой челкой и размытыми мелкими татуировками на ладонях – лицо экономии нашего фитнес-клуба. Дальше «здравствуйте» разговор с ним никогда не заходил. Также казалось, что дальше стула его работа не заходила. Возможно, он просто нашел уже свой стул среди двух, если вы понимаете, о чем я.

– Дима? Привет! Я Настя. – Широко улыбаясь, Настя подошла, приобняла меня и поцеловала в щеку.

– Привет! – Я немного растерялся.

– Как тебе у нас? Все нравится?

– Да, нравится. Вкатываюсь потихонечку. Клиентов не много, конечно, но для начала нормально.

– Я посмотрела уже, это мы поправим. Только вчера прилетела с Сейшел, с подругой летала, еще не понимаю, где я, обратно хочу, – улыбаясь и немного покачиваясь сказала Настя.

– Сейшелы? Здорово! Мне, конечно, рассказать… – я не успел договорить.

– Настя! Зайди ко мне на минуту! Дим, привет! – перебил босс, пройдя с папкой бумаг в пяти метрах от нас, и убежал к лифтам.

– Добрый день, Сергей Игоревич! – поздоровался я.

– Ладно, Дим, я пойду, рада была увидеться, – сказала Настя, проведя ладонью по меой руке.

Непривычный уровень тактильности для первой встречи. Уф-ф, она, конечно, красотка. Светлые кудрявые волосы до плеч, обтягивающее черное платье с высокой горловиной и высокие каблуки, выше бросались в глаза сухие подкачанные икры. Меня одновременно и манит, и пугает вопрос, что же в ее случае значит «агрессивная».

Сергей Игоревич – босс, управляющий клубом. Я ни разу не слышал такого сочетания имени и отчества. Какая-то грубая скороговорка, что сказалась и на нем. Немногословный и быдловатый начальник, который запросто мог назвать девушку на ресепшене тупой и наорать на нее. Мог в ответ на просьбы и упреки клиента фитнес-клуба посмотреть на него как на говно и молча уйти. Мой ровесник, в хорошей для управляющего форме. Помню, пришел на собеседование к нему. Пока общались, увидел в его кабинете разные фотки. Как понял, он бывший боксер, какого уровня непонятно, но фотки с Лебзяком, Цзю, Лебедевым, Емельяненко говорят о серьезном интересе. Увидел фотку Виктора Онопко с автографом, думаю, спартач, найду с ним общий язык. Переведу тему.

– Сергей Игоревич, это Онопко в клуб к вам приходил или как?

– А, это Витя мне подарил в том году, на корпоративе одном познакомились. Общаемся иногда. Один раз приезжал с Березуцкими и Игнашевичем. Двери всегда для них открыты, но, сам понимаешь, у них свой распорядок и свои залы. В межсезонье, может, заедут.

Конь! Твою ж мать! Облом. Тему я продолжать не стал. Он тогда уже дал понять, что ничего дальше собственного носа его не интересует. Кажется, ему показалось, что я тоже конь. Ну и хрен с ним, иначе, может, не взял бы меня на работу. Я бы, конечно, не рассказал ему, что пару месяцев назад я с со своими растоптал красно-синий молодняк, но и он, думаю, далек от этих тем и без всяких принципов, до хера занятой и деловой для таких движух.