Руслан Ушаков - Стюардесса. Хроники катастрофы. Атлантка расправит плечи

Мне осталось всего несколько часов в столице, и я снова поднимусь в свою парящую крепость. Где ты будешь искать меня тогда?

Интересно, кто-нибудь до меня залегал на дно на высоте десяти тысяч километров?

Я кладу руку на черный резиновый поручень. Они идут чуть медленнее самой лестницы, чтобы мы не падали на спину. Мои тонкие пальчики смотрятся неуместно на грязной резине. Аккуратный маникюр контрастирует с серым халатом. Я стараюсь не обращать внимания на панические крики у себя за спиной. Я сама сжалась в горошину.

На параллельной лестнице люди едут вниз. Вся моя жизнь выглядит так же: я в панике поднимаюсь оттуда, куда сотнями спускаются другие. Я смотрю в их безразличные лица. Сотни чужих лиц.

Закатные лучи света озаряют моё лицо, я делаю шаг навстречу свободе из кромешного ада метро. Поднимаю гибкую руку с поручня и слышу легкий щелчок.

Он застегнул наручник у меня на запястье.

В темной комнате он курит одну за одной. И даже сквозь табачный дым я чувствую запах его туалетной воды. Это Дзинтари.

Видимо подарок бывшей женушки. Он настолько пропах им, что уже и не чувствует сам. Старый советский аромат европы. Европы, которую он никогда не видел.

А вы знаете, что стюардесса по одному взгляду на вас может определить где вы провели отпуск.

Я сижу, поджав ноги под казенный стул.

– Ваше имя?

Как-будто я знаю.

Я бросаю ему сквозь зубы:

– Алиса Селезнёва.

Что я должна ему сказать? Что столько раз меняла имя, что уже не помню настоящего?

В темной комнате я не вижу ничего кроме света лампы. По спине мурашки. Вы когда-нибудь делали что-нибудь такое, после чего хочется проснуться?

Нечто настолько неотвратимое и фатальное, что заставляет вас мечтать только обо одном: «только бы это оказался сон и на самом деле я этого не делала».

– Род деятельности?

– Музейный реставратор.

Что я скажу? Стюардесса, воровка, кикбоксер, медсестра? Сказать, что я просто живу и понятие "род деятельности" они могут оставить себе? Я чувствую себя инопланетянином на интервью с вождями племени майа. Я вне твоей шкалы ценностей.

– Давайте начистоту… – он расправляет грязный ворот сальной рубахи. Усталое лицо. На лице смесь из непонимания происходящего и чувства усталости от неободимости выполнять свою работу. Его лицо не может скрыть ничего.

Теперь вы знаете, зачем женщинам столько слоев мейкапа. Мы просто не хотим, чтобы кто-то увидел, что мы чувствуем на самом деле.

– Я знаю, что вы отсутствуете в нашей базе данных. Поэтому, скорее всего вы родились не в Союзе. Я также знаю, что вы появляетесь здесь лишь изредка. Словно привидение. Поверьте мы высоко ценим ваши способности…

Мне страшно и я пытаюсь прикрыть глаза от света. Зажмурить так сильно, чтобы проснуться где-нибудь, где угодно, в теплой постели, на холодном полу или стоя в московском метро, держась одной рукой за поручень. Только бы проснуться.

– …Вам нравится быть приведением? Появляться и исчезать. Менять внешность? Играть с камерами наружного наблюдения?

Я знаю, что это. Он меня раскачивает.

– Вы спутали меня с кем-то. Я Алиса Селезнева. Я на реставрацию эту диадему взяла.

Жалостливый голос это единственный социально значимый багаж, который я вынесла из детства.

"Тебе идет, когда ты плачешь",– слышу я её голос в голове.

Он закатывает глаза. Он отходит в дальнюю часть комнаты. Смотрит на наручные часы. Стискивает губы и едва заметно покачивает головой из стороны в сторону.

Что мне сказать ему?

Что это все не я придумала? Что воровать драгоценности из музеев для влиятельных западных и восточных господ совсем не моя идея? Что я лишь автор метода?

– Я кое-что знаю о вас.

Я гулко и с болью сглатываю. Словно те ортодонтические леса всё ещё на мне.

Никто не хочет целоваться с ней. Потому что её челюсти больше напоминают капкан.

Он бросает на стол фотографии. Интересно, у него есть специальный instagram с моими фотографиями сделанными скрытой камерой? Такая разная я.

– …Вы были медсестрой на дому. Появляясь на два дня в городе, обходили пять-шесть пациентов… Вы помогали им. А потом исчезали. Вы знаете… они ведь нуждаются в вас до сих пор.

– Вы с кем-то спутали меня.

Откуда он… Зажмуриваюсь. Он знает уже не мало.

Когда у вас много свободного времени, вы можете стать кем угодно.

Я же просто хотела помогать людям. К тому же близкое общение с малознакомыми людьми заполняло дыру в моей груди.