Сергей Ковальчук - «Зона». Рассказы бывших заключенных

Дальше они меня вывели из машины и сказали: “ладно, сейчас мы тебе покажем!” Я не понял той ситуации, у меня куртка была расстегнута, а руки в наручниках за спиной. Понятые остались на улице, а трое оперативников из разных подразделений Управления собственной безопасности повели меня обратно в торговый комплекс. Когда мы проходили мимо эскалатора, у меня были руки в наручниках за спиной. Один сотрудник был от меня слева, другой справа, и один шел сзади.

И получилось так, что сотрудник, который был слева, просунул свою руку между моих рук за спиной, и похлопал меня по заднему карману. Я отвлекся, не понял, что происходит, а он начал запихивать деньги в наружный карман моей куртки.

Но этот карман у меня был фальшкарманом и он не мог засунуть, он этого не понял. И он стал придерживать рукой, что четко видно на видеозаписи с камер торгового центра. Они меня довели до этой кафешки, посадили в совершенно другое место, и он убрал руку. Соответственно деньги, которые не могли попасть в мой карман, упали на пол, а этот опер их ко мне пододвинул ногой.

Я им сказал:

– Я же не брал этих денег! Почему вы так со мной поступили? Неужели вы так дослужились до майоров и подполковников?

Один из них мне ответил:

– Ты потом поймешь.

Я в тот момент находился в шоке, потому что вот такая ситуация сложилась. Они мне даже воды попить не дали, очень жестко со мной обращались. Как потом выяснилось, сумма, которую они мне подкинули, составляла всего 30 тысяч рублей. Представляете, да, контрабанда в четырех контейнерах, и какая там взятка может быть в 30 тысяч рублей? Это же смешно.

А дальше приехал следователь, которого я знал и с которым неоднократно был на обысках, и который меня знал как честного и правильного сотрудника (потому что неоднократно нам с ним предлагали люди “решить вопрос”, но я всегда давал материалам официальный ход и отказывался от денег).

Я знал, что когда человек берет деньги, он нервничает, потеет и его пот остается на купюрах. Следовательно, если я брал эти деньги, то на них должны были остаться мои отпечатки пальцев.

Оперативники, которые участвовали во всем этом, путались в показаниях. Это касалось того, где у меня были деньги. Один говорил, что в левом кармане, другой, что в правом. Я им сказал: “как, вот вы меня задержали, и все даете разные показания?!”

И когда тот оперативник, который подкинул мне деньги, сидел напротив меня на очной ставке, я у него спросил:

– Слушай, скажи пожалуйста, у тебя дети есть?

Он говорит:

– Да, сын растет.

Я говорю:

– А что бы ты сделал, если бы ему кто-то засунул наркотики в карман, как ты мне деньги?

Он так, опешил немного, и говорит:

– Я бы, наверное, его защищал.

А у моего отца были проблемы с сердцем, он был в полуобморочном, предынфарктном состоянии, у него отказала часть тела, когда он увидел, что меня ведут в наручниках, видел весь этот беспредел. Для него это был сильный удар, потому что он всю свою жизнь отдал службе в правоохранительной системе и был пенсионером МВД.

И я тому оперу сказал:

– Ты же видишь моего отца? Почему ты себя так повел? Может, вы дадите правдивые показания и как-то замнете эту ситуацию? Это же неправильно!

А он ответил:

– Значит так тебе суждено.

Что в итоге оказалось в контейнерах? Там были китайские двери. Они шли из Китая в Находку, а оттуда в Москву. И по документам они должны были быть в Москве. Но по какой-то причине они оказались в Петербурге, что привлекло внимание начальника отдела по борьбе с хищениями грузов. Он увидел место назначения: “Москва”, а груз почему-то находится в Петербурге.

Впоследствии, когда разобрали одну из дверей, то увидели, что внутри нее находится мешок с неким “шумоизоляционным порошком”. Это мы так решили, потому что эти китайские двери были тонкие и некачественные. Мы отправили этот порошок на исследование. И как выяснилось позднее, это был не шумоизоляционный порошок, а наркотики.

Но само заключение экспертов пришло уже после того, как меня задержали. Как я потом понял, те опера пошли на данного рода преступление против меня, чтобы забрать те контейнеры и устранить возникшую проблему.

Потому что когда я спросил, почему они это сделали, они мне ответили, что я просто оказался “не в то время и не в том месте”. Так что мне просто не повезло.

Я хотел эти двери уничтожить. И получилось так, что один контейнер мы поместили на склад СВХ и уничтожили, так как экспертиза пришла о том, что порошок, который находится в данных дверях, опасен для жизни и здоровья. Получается, что я участвовал в уничтожении одного контейнера с наркотиками.