Алексей Авшеров - Жулик

Уважаемые читатели!

Перед вами книга, написанная не писателем и не желающим им стать. Свободное время и некоторое тщеславие побудили автора взяться за перо. Сначала я сочинял небольшие рассказы, а когда родился замысел романа, превратил их в главы с общим сюжетом. На сколько это удалось судить вам.

Художественная ценность произведения вызывает сомнения, однако искренность в описании событий может зародить определенный интерес.

Герой романа и рассказов – продукт своего времени, безжалостного и циничного. Его жизнь проходит за «красными флажками» общепринятой морали и нравственности, поэтому носителям традиционных взглядов книжка строго противопоказана. Не портите настроение себе и карму автору!

Для тех, кто привык обходить запреты и каждое «нет» подвергать сомнению, изложенное здесь подтвердит правильность выбранного пути и вселит уверенность.

И последнее. Будьте готовы к тому, что вы со мной не согласитесь, хотя это не моя проблема – я не обязан думать, так же, как вы.

Желаю вам приятного чтения!

P.S. Здравый смысл подсказывал мне: печатать книгу не стоит. Но если бы я поступал всегда рационально, то прожил бы иную жизнь и писать было бы не о чем…Круг замкнулся.

И еще…

«Плата за конформизм – то, что ты нравишься всем, кроме самого себя». (Рита Мэй Браун).

Подумайте над этим!

Автор

Сюжет книги основан на реальных событиях, однако некоторые эпизоды – плод авторского воображения. Фамилии и имена персонажей, названия и расположение организаций – вымышленные и все совпадения случайны. Оценка происходящего – субъективное мнение автора.

«…Имена вымышленные и все совпадения случайны…, – Алексей перечитал дисклеймер, отодвинул ноутбук и поморщился: – Совпадения случайны? What’s the fuck!»

Счастье принадлежит тем,

кому довольно самих себя.

Аристотель

Автобус, сделав круг по старому кварталу Гренобля, переехал реку и, выскочив за город, бодро побежал по ущелью. По мере продвижения в Альпы, окружающие горы, сжимая пространство, все ближе подбирались к дороге, превращая ее в серпантин. В попутчики мне досталась команда скалолазов. Один из них, узнав, что багажный отсек занят, попросил разрешения поставить свой баул рядом. Я не возражал, и когда автобус пошел в гору, на поворотах раздавался мелодичный стук. Это звенели привязанные к рюкзаку кошки, карабины и другое альпинистское снаряжение. Путь мой лежал в Ля Грав, маленькую французскую деревушку, затерянную в горах недалеко от итальянской границы. Навигатор показывал три часа пути, и, не смотря на натужный рев дизеля, на место я прибывал поздно вечером.

Убаюканный бесконечными oui, non, je ne sais pas и тихим металлическим перезвоном, я закрыл глаза. Наступающая дремота подействовала предсказуемо: напряжение последнего месяца уступало место умиротворяющему безразличию. В голове еще крутились события недавнего прошлого, однако изменить что-либо я не мог. Билет в Стамбул в конце года оказался «one way ticket» – билет в один конец.

«Друзья» вызвали меня из Сочи в Москву. В кабинете, кроме Циркуля, на диване развалился Костик.

– Как дела? – отложив iPad, он пожал мне руку.

– Нормально, – без подробностей, от которых тот начинал зевать, ответил я.

Сразу перешли к делу.

– Принято решение избавиться от гостиницы, – глядя в упор, сказал Циркуль. – Что скажешь?

– Отель ваш: хозяин – барин!

Понимая, что туплю, он начал терять терпение:

– Договор за десять лямов подпишешь?

Новость не удивила. Пока «Black see» путалась в залоге у РЭБа, интереса она не вызывала. Как только правительство погасило долг, поползли слухи о скорой ее продаже – и, видимо, обоснованные.

За многолетнюю историю «Фонда развития нанотехнологий и прогресса» управление его активами заканчивалось реализацией последних. Фонд копил векселя фирм-однодневок, а вырученные средства выводил за рубеж. Но сейчас меня смущало одно важное обстоятельство: бабки взяли из Резервного фонда, а за бюджет государство спросит.

Куда попадут и эти деньги я знал наверняка. Не обремененный обязанностями Костик нацелился на Лондон, Циркуль, выбирая климат получше, метался между Тосканой и Израилем. На хозяйстве безвылазно сидел Михалыч, председатель Фонда. Считая себя патриотом, другом Президента и политическим тяжеловесом, он ничего не боялся и его не трогали.