Гаянэ Абаджан - Рождённый в Бирюковке, или Жизнь на полшестого

Не знаю насколько плотно я на нём зависла, но с лета после девятого класса это богатство стало принадлежать мне.

Мы были с ним неразлучны за исключением того факта, что жить ему было в Луганске негде, он был из Ровеньков, городка в часе езды от нас. Но жил же где-то, кочевал по друзьям.

Весь десятый класс я возвращалась домой по вечерам хрен знает во сколько, мать караулила у ворот, но заикнуться чтобы забрать его к себе жить со взглядами моих родителей было немыслимо.

В день, когда мне исполнилось ровне восемнадцать лет мы подали заявление в ЗАГС, двадцать пятого декабря поженились, и я, наконец, заполучила своё счастье домой. И тут же перестала с ним слоняться, видимо устала, предпочитая спокойно заниматься своими делами. Теперь-то я знала, что он наиграется и придёт, можно выспаться перед занятиями на первом курсе экономического факультета в институте.

Про день свадьбы расскажу отдельно. Всем известно, как важно обойти дурные приметы. Как это было у меня?

1. Мой дорогой дядя для начала благополучно повёз нас в другой ЗАГС. Но это легко поправимо, правда мы припоздали.

2. Мы заказали и оплатили видео-съёмку на узкую чёрно-белую плёнку очень опытному, постоянно занимающемуся этим специалисту. И вот он нас снимал, снимал, снимал и прямо передо мною с камерой упал.

Нас моментально засунули в автомобиль и увезли, а мой папа остался с ним на газоне напротив Жовтневого ЗАГСа, пытался откачать ему сердце. Приехала скорая, но нет.

Потом плёнку нам отдали родственники, и там на последнем кадре такое "вжик" съезжает в пустоту. Папа, пытаясь спрятать от меня этот факт, чтобы я не расстраивалась, утверждал, что-то про "голова закружилась, поскользнулся" и "всё нормально".

За праздничным столом моему жениху внезапно стало плохо, его "прихватило" видимо что-то наподобие давления. И это в двадцать два года! Похожей проблемы я с ним не наблюдала даже когда он сильно напивался. А тут прямо из-за стола под шёпот гостей: "Ой, он весь бурый", Валеру потащили на свежий воздух.

И это я далеко не всё вспомнила. Но вот драки не было, за то было очень много шампанского – его папа в Артёмовске на этом заводе работал, и сколько сил было – привёз оттуда, а от моего отца "чистого, как слеза" самогона.

Но длилось это равновесие моей жизни не долго. У Валеры была категорическая страсть к настольным играм, скорее уже и зависимость, официально он в третий раз был студентом первого курса Машиностроительного института, по факту же на занятиях бывал крайне редко, отсыпаясь по утрам после ночных преферансов.

В принципе он играл во всё подряд одинаково хорошо, и пока был трезв, то обычно выигрывал. А в шахматы с желающими любителями – блиц на форе минута к пяти. Но он в процессе игры пил и курил, это было строго постоянно. Рисунок игры всегда был одинаковым- пол ночи он выигрывал, пол ночи у него отыгрывались.

Примерно через четыре месяца после свадьбы он достаточно крупно проигрался при до конца невыясненных обстоятельствах некому Вадику. Впрочем обстоятельства были вполне себе выясненные. Он обыграл какого-то парня по кличке Жофрей, и стал требовать с того выигрыш, но денег не получил, а вместо этого на горизонте нарисовался Вадик – друг или одноклассник этого Жофрея. Он предложил Валере условия: они играют в деберц, каждую партию, которую выигрывает Валера – Вадик тут же платит ему деньгами, а всё что тот проиграет – для начала списывается с долга Жофрея.

Как мне косвенно рассказал присутствовавший там парень, Валера сначала выигрывал, а потом с ним сталось что-то странное, а на утро его известили о сумме проигрыша. Можно добавить, что Вадик был врач и известный в городе катала, но Валера будучи не местным, и всё же хоть и хорошим игроком, но по повадкам – любительского уровня, понятия про Вадика не имел. Короче, его опоили какими-то таблетками, подмешав их в вино, и обули по схеме для лохов.

Об этой истории он мне для начала ничего не рассказывал, но потом его стали преследовать и всё вышло наружу. Тогда у Валеры возникла странная на мой взгляд идея, что его проигрыш погасит мой отец. Он стал настаивать, чтобы я его об этом попросила. Мой отец – убеждённый коммунист, строитель- работяга, у которого даже линолеума в собственном доме на полу не лежало, был выбран Валерой для этой цели зря. В конце концов, у него для подобного общения были собственные папа и мама, которые от него не отказывались.

Зная свою семью начиная от её финансов, заканчивая взглядами на игры и пьянство – отец не пил и не курил, то мне такое даже не пришло в голову. Оказалось, что и для моей маниакальной любви имелись в природе стоп-слова.