Павел Корчагин - Дети Амдусиаса

– Во, нашёл! – с трудом начал читать записи, написанные явно не его рукой. – Нам нужна любая электричка Горьковского направления, но не Курского.

– Точно? Вокзал то Курский, – удивился Дима. Он никогда в жизни не выезжал из родной сердцу столицы на электричках в Подмосковье, как, впрочем, и его друг.

– Ща, – и Мамка тут же обратился к старушке, стоявшей рядом. – Извините, а в Реутово нам на какой можно попасть будет?

– Да вот, сынок, на Петушинской, в двенадцать сорок пять, которая с восьмого тупика, – ответила пожилая женщина, указав пальцем на позицию в расписании.

Дима инстинктивно взглянул на часы, оставалось всего три минуты до отправления. Переглянувшись и без лишних слов, парни бегом побежали на перрон.

Запыхавшиеся от бега они за несколько секунд до закрытия дверей запрыгнули в тамбур вагона нужного им электропоезда.

– Осторожно, двери закрываются. Поезд проследует до станции Петушки, со всеми остановками. Следующая остановка Серп и Молот, – с треском и хрипом прошло по вагонам объявление машиниста, двери с грохотом захлопнулись.

Парни уселись на свободные сиденья друг напротив друга, Мамка надел наушники и включил плеер, а Дима, глядя в окно вспомнил недавно прочитанную «Москва – Петушки» Венечки Ерофеева. Ведь он сейчас едет именно по этому маршруту, словно герой той книги, только не пьяный. Пока не пьяный.

Пнув друга ногой и показав, что пора выключить музыку, Дима произнёс:

– Наша следующая, объявили Реутово.

– Круто, быстро доехали, пошли в тамбур, – доставая сигарету из кармана сказал Мама.

Выйдя на платформу, парни закурили и начали осматриваться, когда все вышедшие пассажиры практически ушли, Мамочка увидел в конце перрона двух парней.

– Во, смотри Димон, кажись наши! – тут же замахал руками и во всё горло заорал. – Килограмм! Мы тут!

И вот уже четыре молодых человека идут скорым шагом навстречу друг другу. Рукопожатия, обычные приветственные фразы и вопросы, что сегодня было в университете.

– Кг, ты прям как на парад, такие тухли то нацепил! – Мамка засмеялся, указывая на ноги друга.

Антон, по прозвищу Килограмм, совершенно не обиделся, а наоборот, нагнулся подвернул драные на коленках джинсы так, чтобы кеды стали ещё более видны. Выпрямившись и заткнув за уши пряди своих вьющихся чёрных и довольно длинных волос, он произнёс:

– Я к кедам тут вчера ещё вон какую штуку надыбал, – он повернулся к приехавшим спиной и продемонстрировал обновку.

Во всю спину его джинсовой куртки красовалась чёрная нашивка с изображением скелета младенца и кровавой надписью “Cannibal Corpse”. Мама и Дима одобрительно воскликнули и похлопали по спине товарища.

– А вы уже употребили или ещё нет? – спросил высокий парень с короткой стрижкой, одетый всего лишь в джинсы, кроссовки и футболку с надписью “Born Bad”.

– Не, Весло, мы ещё нет, а у вас есть? – с ухмылкой спросил Дима.

– Есть! – ответил Весло и полез в стоявшую рядом сумку.

– Заметьте! Не я это предложил, – засмеялся Мамочка, вставив очередную шутку из кинофильма.

Достав бутылки водки и пива, четыре пластиковых стаканчика, под одобрительное улюлюканье товарищей, Весло сделал нехитрый коктейль, и вся компания залпом выпила.

– Оооо, – протянул Мама. – Словно ангел пяточками прошёлся!

Сказав это, он погладил свою грудь, чем вызвал очередной приступ смеха у всех.

– Ну что? Пошли, там во дворе уже все ждут, – скомандовал Килограмм и не дожидаясь друзей спрыгнул с платформы на пути. – Пошли тут, так короче.

Пройдя довольно длительное расстояние по дворам около старых домов советской постройки, утопающих в майской зелени деревьев и кустарников, парни добрались до места назначения. У одного из подъездов стояла стайка молодых людей и оживлённо о чём-то беседовала. Увидев московских гостей, единственный парень находившийся у подъезда громко прокричал: «Строиться!». Девчонки, а их было четверо, выстроились в один ряд, по ранжиру, словно на уроке физкультуры.

– Знакомьтесь! Наши боевые подруги! Тома, Лена, Кира и Оля, ну а меня вы знаете – произнёс командующий импровизированным парадом Захар после рукопожатий.

Дима рассмотрел всех и слегка склонил голову в знак приветствия, а вот Мама кинулся в начало строя и пожал каждой девушке руку приговаривая: «Мама, очень приятно! Очень приятно, Мама! Мать, просто Мать! Вельми понеже, Мама!». От такого знакомства раздался звонкий девичий смех.