Максим Васюнов - Rassolniki

– Все-таки я не понимаю, как можно было знать такое и продолжать убивать город? – Рублев не торопился сочувствовать Ведову, – хотя теперь какая разница? Ты мне вот что скажи – сейчас-то ты мне можешь объяснить, зачем тебе все это надо было?

Ведов выкручивал руль на разбитой дороге – у него внутри все кипело, хотелось орать, драться, врезаться во что-нибудь на худой конец, но это внутри, внешне – он был спокоен, как монах.

Если бы они рассказали друг другу, как им плохо и что их просто разрывает изнутри советь, недосказанность, чувство вины, если бы признались друг другу во всем, то наверняка обнялись бы прямо посреди дороги. И может быть, до конца дней своих остались самыми верными друзьями. Но они уже были чужими.

– Понимаешь, Саш, – Ведов долго подбирал слова, – я тебе скажу как есть. Понимаешь, время сейчас в стране такое, когда все борются против гопоты. Все разумные и достойные. Мы все боремся против гопоты. Просто методы разные. Кто-то объявляет войну наркоторговцам, кто-то коррупционерам, кто-то идёт в правозащитники, кто-то танцует голым, кто-то сжигает себя на виду у всех. Страна до такого состояния доведена, что уже не за справедливость все воюют, а против тех, кто должен гарантом этой справедливости быть, понимаешь? И я совсем не утрирую, понимаешь! Все мы боремся сегодня против гопоты. Гопоты во власти, конечно! Да я думаю, ты сам все это понимаешь. А наши акции против гопоты, я же тебе, по-моему, говорил, что это во-первых, чтобы привлечь внимание, во вторых – она реально борзая, и её все равно никто, кроме нас, не наказывает. И в третьих, так, в порядке бреда может быть, но я в это верю, что эта наша долбежка гопоты, она как бы отражает нашу сверхзадачу – показать всем, что есть управа и на топоту, понимаешь, что не надо её бояться, надо бороться. И наивно, может быть, да по-любому наивно! Но, когда люди поймут, что не надо бояться гопоту, они постепенно придут к тому, что и гопоту во власти не надо бояться. Наивно, да?

Рублёв не ответил. Он смотрел на горизонт – его как обычно застилали клубы дыма. В их причудливой форме – если присмотреться – можно различить силуэты разных животных. Это увлекло Александра. А то, что ему говорит Ведов, это не больше чем глупая теория. И она рано или поздно развеется, растает, как и эти дымные медведи, зайцы, жирафы…

– У меня ещё вопрос, последний, – сказал через какое-то время Рублёв, – а почему название такое – RASSOLNIKI?!

На этот раз времени на раздумье Ведову не понадобилось. Тем более, что «запорожец» уже подъезжал к воротам телекомпании.

– Да так, просто. Суп очень люблю этот, а если честно, как-то так само получилось, не бери в голову. Вообще не загружай мозги всякой фигнёй, Сань. Это уже ни тебе, никому не поможет. Мы приехали.

Швецов не скрывал своей радости, когда не увидел перед собой оппонента. Он тут же стал обвинять Рублёва во всех смертных грехах и в том, что он просто испугался прийти посмотреть в его честные глаза. Мол, какой он после этого политик? Он преступник и вообще не человек.

Правда, поливал грязью соперника Швецов недолго, ведущий дебатов – седовласый мужчина с красивым баритоном, которого Ведов называл своим телевизионным учителем, сообщил, что ему перед самым эфиром сторонники Рублёва передали видеозапись.

– Мне гарантировали, что вы, Иван Иванович, и все телезрители после просмотра этого видео поймут, почему Александр Рублёв не пришёл сегодня в студию.

И тут Швецов на специальном экране увидел себя пьяного с женскими трусиками на лице. И всех своих друзей-товарищей-покровителей-шестёрок.

Зрители в студии свистели, орали и топали ногами.

Ведущий, конечно, был предупреждён заранее, что на этом видео. Он был готов к такой реакции зала и знал, как можно людей угомонить. Но когда на экране вновь появилась заставка «Выборы», и камеры снова показали студию, он не смог удержаться от комментариев.

– Я полагаю, Александр Рублёв, посмотрев это видео, решил, что ниже своего достоинства разговаривать с Вами, уж простите, – сказал ведущий муниципального телевидения.

Швецов не выдал своей растерянности и злости. Он попытался оправдаться, сказал, что это монтаж, провокация, плевок в жителей города. И сразу перешёл к сочным лозунгам, обещаниям, поклялся в любви к каждому избирателю и дальше, как ни в чем не бывало, стал рассказывать, чего он уже добился за все годы своего правления. Но чем больше он говорил, тем больше присутствующих в студии горожан уходило.