Вадим Матюганов - В одно касание

– Залечим? – спросил Алик.

– Конечно.

Он достал нам по сигарете, и мы стояли и курили у окна. Ночь была тихая и прекрасная. Только не моя. Мне она не нравилась, хоть и пришлось запомнить ее на всю жизнь.

Ноги стали дрожать. И не только у меня. Алик понял, что я смотрю на его ноги и сказал:

– Поменяло неслабо.

Я только кивнул в ответ. Глаза были уставшими, веки тяжелыми. Мне хотелось сесть быстрее. А еще лучше лечь. В комнате еле слышно играла классическая музыка, и теперь я понял, о чем говорил Алик. Это было великолепно. Я сел на диван, взял геймпад от Иксбокса и дальше нирвана. Абсолютное блаженство. Тело, будто бы, развалилось на отдельные части. Мозг работал сам по себе. Все остальные сами по себе. Ноги дрожали, немели, разъезжались. Руки вцепились в геймпад как в последнюю надежду. Глаза закатывались в экстазе. Я попытался взглотнуть, но понял, что не могу. Рот пересох, горло стояло на мертвой точке. Слюны не было совсем. Я с трудом взглотнул и услышал неприятный звук.

Мне стало спокойно. Младенец во сне менее беспечен, чем я сейчас. Я захотел есть, захотел спать и жить. Жить ради таких вот моментов, хотя час назад я хотел только умереть. Не знаю, сколько так просидел, но кажется долго, может даже часа четыре. Обычно, была одна волна эйфории, после которой шел спад и потом ничего. В этот раз волны чередовались спадами и шли одна за другой. Сбился со счета на пятой.

Я держал геймпад и думал, что вот сейчас, вот в этом состоянии я и управляю своею судьбой. Именно этим геймпадом. Именно я. А если я управляю своею судьбой, то и судьбами всех остальных. Может быть, я и есть Бог? А что если так оно и есть, но я настолько заигрался на этой игровой консоли в то, что сам создал, что не понимаю кто я, Бог или какой-то парень. Нужно подумать над этим позже. Как отпустит. Тогда все эти мысли покажутся бредом. Но сейчас это величайшая тайна, которую я смог постичь.

– Да. Неслабо тебя поменяло. – Сказал Алик. – Ложись спать.

– Нет, я на такси домой.

– Ну, давай. Завтра важный день. Я тебя наберу.

– Что за дела? – Спросил я.

– Будем расширять бизнес. – Улыбнулся Алик.

Глава 9. Крайний поцелуй.

На часах было 4:00 утра. Спать я естественно не собирался, но и сидеть на улице не было ни малейшего желания. Поднялся в квартиру, прошел в свою комнату. Вспомнил, что не снял кроссовки, снял их возле дивана и лег. Даже в ветровке мне было холодно и пришлось укутаться одеялом. Потом укутался одеялом с головой.

Я достал из кармана куртки телефон и написал сообщение: «Лена, прости меня за глупость. Все можно исправить. Давай спокойно обо всем поговорим». Отправил, но естественно, что в такое время ответа ждать не стоило.

Кончилась любовь – кончился серотонин. Кончилось действие канабинола – пришла боль. Тупая и обидная. Боль, которая затягивала душу в воронку, выматывала ее и даже не возвращала обратно. Мне стало жаль своей мечты. Жаль себя. Теперь ради чего жить? И стоит ли вообще жить? Уже почти утро. Нужно будет вставать. А зачем? Куда идти? Что делать? В этом не было ни малейшего толку. Хотелось выть. Я тихонько заскулил. Слезы закапали на подушку. Они все лились и лились. Стекали по стенкам носа и превращались в сопли, которые я судорожно сглатывал, затем жадно хватал ртом воздух и прерывисто выдыхал. Это было похоже на детскую истерику, но мысли прекратить все это, не было. Хотелось жалеть себя.

Вдруг стало легче. Стало спокойно. Какое-то необъяснимое облегчение пришло на мгновение. Я повернулся на бок. Подушка была мокрой и холодила щеку. Глаза сами закрылись, но я не мог уснуть. Руки дрожали. В теле было какое-то напряжение, избавиться от которого было невозможно. В голове что-то оборвалось. Глубокий вдох. Тишина.

Я стоял на улице около неизвестного мне дома. Было прохладно, но одежда моя была легкой: мокасины, черные брюки и любимое поло. Снег летел в лицо, но солнцезащитные очки давали возможность видеть все. Около одного из подъездов собралась немногочисленная толпа народу. Пришлось подойти ближе, чтобы понять, что же здесь происходит. Все присутствующие были мне хорошо знакомы: мама, крестная, дядя и куча других родственников. Они были мрачными и угрюмыми.

В стороне стоял дядя Миша, я поспешил к нему. Сам закурил сигареты и протянул ему. Он взял ее, покрутил в пальцах и с печальным видом посмотрел на меня.

– Что здесь происходит? – Спросил я.

– Да вот, племянник мой погиб. Связался не с теми людьми. Начал заниматься плохими вещами. И вот результат. Такой молодой. Еще бы жить да жить. – Он грустно вздохнул и опустил голову.