Алексей Рыбин - Черные яйца

– Я знаю, как и о чем вы договорились. Этот музыкант ваш... Короче говоря, это я его пристраиваю сейчас... На заработки отправляю. Если бы не я, ничего бы у вас не вышло. Понимаете, что я имею в виду?

– Но... – начал Ихтиандр.

– Понимаем, – оборвал его Царев. – Вам нужны отступные...

– Не отступные, – поправил его Грек.

– Что, еще раз всю сумму, что ли, нам платить? – поднял брови Куйбышев.

– Это не обязательно, – сказал Георгий Георгиевич.

– Так что же вам тогда нужно? – вежливо, как только мог, спросил Царев. Он чувствовал опасность, исходящую от скромного господина, допивающего свой коньяк, и пытался не накалять атмосферу.

– Что мне нужно?.. – Грек кивнул официанту, поставившему перед ним чашечку кофе. – Вы знаете, парни...

Он начал размешивать сахар – две ложечки на маленькую чашку. Царев внимательно следил за действиями Георгия Георгиевича и отметил, что сахару он кладет в кофе довольно много. Впрочем, на вкус и цвет товарищей нет.

– Знаете ли... Я отчасти хочу вам помочь. Ну, это, конечно, не исключает наших чисто деловых отношений и вашего мне долга. Само собой, это проходит отдельной статьей.

– Помочь? – спросил Куйбышев.

– Да, Ихтиандр, – спокойно ответил Грек. – Именно помочь. А то, пропадете вы.

– В смысле? – попытался уточнить Царев. – Мы с деньгами решим вопрос, Георгий Георгиевич. Можете не сомневаться. Вам если Суля... То есть Сулим если вам не говорил, то я скажу – мы никогда никого не подставляли. Прошляпили бабки – сами вопрос решим.

– Это само собой, – сухо сказал Грек. – Я за это вообще не волнуюсь. Я о другом. Вот вы чем занимаетесь?

– В смысле? – снова спросил Куйбышев.

– В смысле – чем деньги зарабатываете?

– Так вы знаете, наверное, – ответил Царев.

– Знаю. Перепродажей джинсов и видео. И прочего барахла.

Грек отхлебнул кофе. Покачал головой.

Царев с Куйбышевым молчали, ожидая продолжения.

– А что вы будете делать, когда в нашей стране начнут продаваться и джинсы, и видео? В любом магазине? В любых количествах?

– Это, если и будет, то очень не скоро, – сказал Царев. – На наш век хватит.

– Ну да, конечно. Только я вас уверяю, что очень скоро само понятие «фарцовка» отомрет.

– Да? – спросил Куйбышев. – Может быть...

– Так что вы будете делать? Я задал вопрос.

– Деловой человек всегда найдет, чем ему заняться, – сказал Куйбышев. – Вы не волнуйтесь, Георгий Георгиевич, мы деньги...

– Я не волнуюсь, – отрезал Грек. – Если кто не понял, я повторяю еще раз – не вол-ну-юсь.

Царев и Куйбышев опустили глаза. Злить этого странного Георгиевича, пожалуй, не стоило.

– Вы не понимаете, парни, что сейчас происходит. Не понимаете. Не дальновидны вы. Все в вас хорошо, только вот перспективы не чувствуете.

– А вы думаете, что-то изменится? – спросил Царев.

– Изменится? Это не то слово. У нас в России время течет странным образом. По другим законам. Не так, как ему положено, а как-то... – Он сделал еще глоток кофе. – Оно, знаете ли, морщинится. Вот и сейчас мы находимся в такой своеобразной морщине времени. Как перескочим через нее – сразу окажемся в другой эпохе. Понимаете меня?

– Не совсем, – честно признался Куйбышев. «Да он наркоман просто. Или псих», – подумал Царев.

– В этих морщинах проваливаются десятилетия, а то и столетия... Другие страны переходят из одной экономической формации в другую плавно, долго, постепенно – так? А у нас – время морщинится, в морщину эту проваливаются те самые десятилетия, которые нужны для акклиматизации народа, для того, чтобы более или менее безболезненно перейти к новым экономическим и социальным отношениям. И получается так: бац! – просыпаешься утром – и ты уже в другой стране...

– Ну, может быть, – пробормотал Куйбышев только для того, чтобы хоть что-то сказать.

Грек усмехнулся.

– Вспомните этот разговор через пять лет. Вернее, если будете себя хорошо вести, – вместе вспомним. А на ваш вопрос – что же мне нужно – я отвечу. Мне нужны вы.

– В каком смысле? – отчего-то покрывшись гусиной кожей, спросил Царев.

– Во всех, – ответил Грек. – Всё, парни. У меня больше нет времени для бесед. Завтра утром я с вами свяжусь. Будьте дома и ждите моего звонка.

– Эй, командир! – крикнул Женя Кушнер, гитарист группы «Нарциссы», проводнику, когда тот имел неосторожность пройти по коридору мимо раскрытого купе «Нарциссов». – Командир! Постой!