Джей Стивенс - Штурмуя небеса

Хэвлок Эллис описал свои опыты в эссе «Мескаль: новый искусственный рай», появившемся в 1898 году в «Контемпорари ревью». В основном статья была описательной, но в ней присутствовало и несколько выводов, самым смелым из которых был тот, что любой образованный джентльмен должен хоть раз или два в жизни попробовать пейотль.

Для редакторов «Британского медицинского журнала» это было уже слишком, и они опубликовали гораздо более консервативную статью о пейотле Вейра Митчелла. Не верьте «новому раю» Эллиса, — предупреждали издатели, — на самом деле это «новый ад».

Отдавая дань уважения силе описаний мистера Эллиса и его друзей, мы хотели бы указать на то, что такое восхваление несет в себе опасность для людей… Мистер Эллис, правда, утверждает, что, по его мнению, постоянное употребление больших количеств не несет никакого вреда здо-ровью. Однако он говорит, что «для здорового человека попробовать раз или два мескаль это не только незабываемое удовольствие, но и, без сомнения, определенный опыт». Нам кажется, что это слишком большое искушение, по крайней мере для той части наших читателей, которые всегда ищут новых ощущений.

В ответ же на фразу Эллиса, что любой образованный человек должен попробовать пейотля, редакция сухо замечала, что индейцев кайова из американских прерий вряд ли можно назвать «самыми образованными обитателями Америки».

Читая редакционную статью, вероятно, прабабушку всех антипсиходелических статей, можно выделить два типа используемой аргументации, ни один из которых, по сути, не научен. Первый — полемическое заострение терминов, типа «рай-ад». Второй — характерное для протестантской морали утверждение, что ощущения, особенно новые ощущения, — это плохо. Наркотики вроде пейотля, писали редакторы, — это не для поря-дочных людей. И это — притом, что, судя по всему, они полемизировали с теми двумя уважаемыми людьми, которые уже попробовали пейотль и считали этот опыт ценным.

Издатели «Британского медицинского журнала» подняли еще один интересный вопрос, который в то время оживленно обсуждался. Где лежит грань между правильным использованием медикаментов и злоупотреблением? Статьи о лекарствах были неотъемлемой частью «Британского медицинского журнала». Но разница была в том, что они предлагали лекарства от различных болезней, в то время как пейотль в лечебной практике не использовался. Но разве это автоматически делает его вредным наркотиком? В чем состоит злоупотребление веществом, вызывающим у человека непатологические симптомы, такие, как экстаз, галлюцинации или даже ужас, — если оно не несет психологической или физической опасности для человека?

Однозначного ответа на это тогда не существовало. Его не существует и поныне. Дело в том, что однообразие притупляет сознание. Ежедневно то же синее небо, та же жена и те же дети. Пейотль помогает отточить притупившееся лезвие восприятия. Так что, запрещая его, мы закрываем для себя множество возможностей…

Но вернемся к нашей истории. Как и боялись редакторы «Британского медицинского журнала», пейотль становился все популярнее, особенно в богемных кругах Лондона, Парижа и Нью-Йорка. На мир надвигалась первая мировая война. Интеллектуальными центрами мира в ту пору были Монмартр и Гринвич-Виллидж В Гринвич-Виллидже культурная жизнь сосредоточилась в салоне Мэйбл Додж, богатой дамы, задумавшей стать американской мадам де Сталь. [27] Мадам Сталь, Луиза Жермена де (1766–1817) — содержательница одного из первых прославленных литературных салонов, в котором сформировался романтизм как осознанное направление в искусстве. На ее вечерах можно было застать как Большого Билла Хэйвуда, лидера «мирового рабочего Интернационала», болтающего с анархистами Эммой Гольдман и Александром Беркманом, так и молодых вольнодумцев из Гарварда вроде Уолтера Липпманна и Джона Рида. [28] Липпманн, Уолтер (1889–1974) — выдающийся американский журналист, дважды лауреат Пулитцеровской премии, в молодости увлекался идеями социализма. Рид, Джон (1857–1920) — американский журналист-социалист, автор книги "Десять дней, которые потрясли мир". Умер в Москве, похоронен в Кремлевской стене. В 1914 году Додж организовала дома ритуальный вечер (она со значением назвала его «экспериментом над сознанием»), который почти в точности воспроизводил подлинную церемонию индейцев кайова.

Раймонд вышел и отыскал орлиные перья и зеленую ветку, из которой можно было сделать стрелу. Костром нам служила зажженная электрическая лампа, прикрытая моей красной китайской шалью. Я не помню, что изображало лунные горы, но в качестве Пути Пейотля мы использовали скатанную в длинную узкую полосу простыню, ориентированную на восток.