Теодор Качинский - Манифест Унабомбера

130. Технология наступает с огромной скоростью, она угрожает свободе одновременно во множестве различных направлений (увеличение плотности населения, нормы и правила, возрастающая зависимость индивидуумов от крупных организаций, пропаганда и другие психологические методики, генная инженерия, вмешательство в частную жизнь при помощи устройств наблюдения и компьютеров и т. д.). Чтобы противостоять хотя бы ОДНОЙ из угроз, свободе приходится вести длительную и тяжёлую социальную борьбу. Те, кто хотят защитить её, сокрушаются несметным числом новых атак и скоростью, с которой они разворачиваются, поэтому борцы за свободу впадают в апатию и больше не сопротивляются. Сражаться раздельно против каждой угрозы было бы бессмысленно. На удачу можно надеяться, лишь сражаясь со всей технологической системой; но это революция, а не реформа.

131. Техники (мы используем этот термин в его широком смысле, чтобы описать всех, кто выполняет специализированную работу, требующую обучения) имеют склонность настолько погружаться в свою работу (их суррогатную деятельность), что когда возникает конфликт между технической работой и свободой, они почти всегда занимают сторону первой. Это очевидно и в случае учёных, [64]но вообще проявляется повсеместно: преподаватели, гуманитарные круги, организации по защите окружающей среды, чтобы способствовать достижению своих достойных похвалы целей, не колеблясь, используют пропаганду и другие психологические методики. Когда корпорации и правительственные организации находят полезным собирать информацию об отдельных людях, они делают это без колебаний и без всякого уважения к частной жизни. Органам юстиции постоянно досаждают конституционные права подозреваемых, а часто и права совершенно невинных людей, и они предпринимают всё, что могут сделать законно (иногда и незаконно), чтобы ограничить или обойти эти права. Большинство из этих преподавателей, государственных чиновников и служащих судебного ведомства верят в свободу, тайну личной жизни и конституционные права, но когда всё это вступает в конфликт с их работой, обычно последнюю они считают важнее.

132. Хорошо известно, что люди в своей массе работают лучше и упорнее, когда стремятся к награде, а не когда пытаются избежать наказания или негативных последствий. Учёные и другие техники побуждаются в основном наградой, которую они получают благодаря своей работе. Но те, кто противостоят технологическому посягательству на свободу, работают, чтобы избежать негативных последствий, следовательно, лишь немногие трудятся над этой неблагодарной задачей хорошо и упорно. Если реформаторы когда-либо достигали знаменательной победы, производящей впечатление, что она поставила прочную преграду на пути дальнейшей эрозии свободы из-за технического прогресса, большинство из них предпочитали расслабиться и перевести своё внимание на более приятные занятия. Но учёные так и оставались занятыми в своих лабораториях, и прогрессирующая технология несмотря ни на какие преграды находила пути устанавливать всё больший и больший контроль над людьми и делать их неизменно больше зависимыми от системы.

133. Никакие социальные меры, будь то законы, назначения, традиции или моральные кодексы, не смогут обеспечить долговременную защиту от технологии. История показывает, что все эти меры мимолётны, в конечном итоге они заменяются или терпят неудачу. Но технический прогресс в контексте данной цивилизации постоянен. Предположим, например, что оказалось возможным принять некоторые социальные меры, которые бы предотвратили применение генной инженерии по отношению к людям или в таком направлении, чтобы угрожать свободе и чувству достоинства. Что ж, какое-то время технология пребывала бы в состоянии выжидания. Рано или поздно социальная мера провалилась бы. Вероятно, рано, отдавшись скорости перемен в нашем обществе. Тогда генная инженерия начала бы вторгаться в сферу нашей свободы, и это вторжение было бы необратимым (исключая разве что крушение самой технологической цивилизации). Любые иллюзии о достижении чего-то долговременного посредством социальных мер должны рассеяться от того, что в настоящее время происходит с законодательством об охране окружающей среды. Несколько лет назад всё выглядело так, будто возведены надёжные правовые преграды, предотвращающие по крайней мере НЕКОТОРЫЕ из самых страшных форм загрязнения окружающей среды. Политический ветер переменил направление, и эти барьеры начали осыпаться.