Радомир Коловрат - «Шалом Гитлер! ».

— Какой ты щедрый! — игриво протянула Алена, гашиш явно пробудил ее от спячки, пожалуй, в постели она будет повеселей, чем Катя. По поведению, Катя — обычная московская проблядь, соответственно и цирка в постели от нее ожидать не приходится, максимум на что она способна в своих фантазиях — это отсосать, да и то упрашивать придется. А Алена запрягает долго, но если ее правильно разжечь, заебет до смерти.

Когда мы вышли из кабака, на летнюю Москву уже падали душные сумерки. На Тверской как обычно наблюдался полный паноптикум: побирались бомжи, сыпавшие струпья на мостовую, шатались ослепленные неоновыми огнями ярких вывесок пасынки рабочих окраин, а подле них шла совсем другая жизнь — дорого одетые нувориши сгружали и загружали гламурных, словно с картинок Vogue и Maxim дам, в свои авто Ferrari и Lamborgini.

— Ну что, красавицы, куда едем?

— С подружками в Gallery мы встречаемся только в два, так что для начала можем заехать в Dalay Lama. - сказала Катя.

Я поймал такси, за рулем оказался какой-то чурбан, уроженец солнечного Закавказья.

— Вах, какой красивый у тебя девушки, зачем тебе две, отдай мне одна. — попытался чурка сострить.

— Нет, шеф, это мой гарем, делится не буду.

Девушки на заднем сиденье расслабленно рассмеялись. В окно заднего вида я обратил внимание, что Алена начала ласкать бедро Кати. Водила тоже обратил на это внимание, горячая кровь взыграла, и он чуть не въехал в зад, впереди стоявшего Lexus.

— Эй, шеф, поаккуратнее!

— Извини, дарагой! — попытался скрыть смущение южанин. — Нечаянна палучилась.

Скоро мы были у дверей клуба, несмотря на то, что час-пик клубной жизни еще не наступил, возле входа уже образовалась внушительная очередь. Я сунул таксисту сотенную купюру и галантно подал руку выходившим из машины девушкам.

Не обращая внимания на возмущенные писки размалеванных блядей и чертыханья их кавалеров, я уверенно протолкался сквозь очередь и поздоровался с Рамазом, модным чернявым парнем, стоявшем на фейс-контроле.

— Как дела, брат? Сегодня будет что-нибудь интересное? — мы обнялись и по кавказскому обычаю расцеловались.

— Да, сегодня к нам приехал неплохой ди-джей с Ибицы — DJ Franck, постоянный резидент дискотеки Pacha. Я думаю, он должен сегодня зажечь.

— Когда начинает играть?

— Через полчаса.

— Ну, как, пустишь послушать? — пошутил я.

— О чем разговор, брат! Ты в нашем клубе всегда желанный гость, а то посмотри какие клоуны навалили. — обвел он очередь тусовщиков рукой — Больше половины хуй пущу. Ты один?

— Вот еще две красавицы со мной. — показал я на нетерпеливо переминавшихся с ноги на ногу Катю и Алену.

— А ты даром времени не теряешь!

— Ну так! Освободишься, подходи к нам, перетрем за жизнь.

— Заметано, проходите. — Рамаз кивнул охранникам и пропустил нас внутрь.

В клубе царил легкий полумрак, между входом и танцполом открыли полукруглую летнюю площадку, уставленную плетеными креслами и застеленную иранскими коврами.

— Ну что? Может, присядем? — предложил я девушкам.

— Да сколько можно сидеть, пойдем лучше попляшем! — недовольно сказала Катя. (Попляшешь ты у меня сегодня, тварюга!).

— Не вопрос. — девушки радостно попрыгали на танцпол, я не спешно шел за ними. По пути я пожал пару рук и чмокнул несколько щек знакомых тусовщиков и тусовщиц.

Девушки начали резво отплясывать друг с другом полулесбийские танцы около барной стойки. Меня стало что-то рубить, и я взял себе лучший клубный напиток — Red Bull+Водка. Вдруг из темноты клуба на меня вывалилась чья-то стремительная тень. Это оказалась моя сокурсница Джема, дочь известного алюминиевого магната. На ее смуглой коже переливались драгоценности от Сhopard, стройное тело облегал летний сарафан от Yoshi Yamamoto.

— Как дела, Гришенька, снял очередных дешевых сосок? — эта ехидная стерва могла устроить черный пиар кому угодно, жертвами ее острого язычка стал уже не один, добивавшийся ее благосклонности кавалер и не одна перешедшая ей дорогу красотка. Джема ни с кем долго не встречалась, обычно она снимала кавалеров на одну ночь в клубах. В ее постели мог оказаться любой: от стриптизера и официанта до олигарха и модного певца. Но это было очень опасным занятием. Постельные достоинства каждого из них в считанные часы становились темой для обсуждения ее не менее злокозненных подружек. Уже многим Джема напрочь испортила репутацию. Кое-кто из-за этого даже перестал тусоваться, не вынеся позора и ироничных взглядов окружающих.