Владимир Лорченков - Большой куш

…автор занимает позицию сверхироничного комментатора, и порой у него появляются интонации просто-таки чаадаевские…

…манипулируя своими героями, превращенными в кукол-марионеток, накручивая обороты сюжета, автор одновременно играет стилями, демонстрируя читателю дополнительный аттракцион…

…обломки триллеров, «мистические» откровения, истории трагические и смешные сменяют друг друга. Дробность, фрагментарность повести иногда выглядит навязчиво-излишней, но среди фрагментов есть очень значительные, важные для понимания поэтики книги… Такова, например, романтическая новелла, в которой речь идет о природе творчества: беседуя со своим отражением, герой выясняет, что настоящее произведение можно создать, лишь испытав боль утраты. На первый взгляд это утверждение противоречит в другом месте сформулированной иронической максиме: рассказ хорош, если в нем все вранье. Но и весь роман, и эта новелла – игровые. Автор играет, и в то же время он абсолютно серьезен. Это сочетание игры и серьезности характерно для современной литературы, а у автора… оно накладывается на отношение любви-ненависти к земле, на которой он живет, к народу, среди которого он живет.

Значительная фигура – этот выплывший из небытия юнец, который работает, как узнала редакция, исполнителем роли Крохи Енота в парке аттракционов. Уже сейчас значительная, отмечает журнал «НПО». Еще и потому, что он в очередной раз показал (и доказал) возможности жизни русского языка на нерусской почве, уверяет нас литературный журнал Москвы.

Ну, что еще добавить к этому? Молодец, земляк!

– Енот, ты герой, – говорит мне Гном из Изумрудного города и похлопывает меня по заднице, но так как этот парень и правда лилипут, мы не обижаемся, знаем, он не педик, просто выше достать не может.

– Енот, ну ты, в натуре, пацан! – говорит мне один из тупых качков, который время от времени играет Черномора, потому что является самым умным из них, насколько кусок мяса может соображать. – Ты нас всех ошарашил. Я думал, ты полный кусок дерьма, а ты у нас этот… Поэт, блин!

– Енот, ты пишешь? – спрашивает меня Снуппи. – Вот уж не знал. Интересно было бы почитать. А впрочем, я не удивлен. Ты такой фантазер, что ничего другого и не оставалось, кроме как идти в писатели. Если, конечно, в тебе были бы эти силы.

– Поздравляю, Енот! – говорит смазливая Горничная Принца, которая время от времени перебивается и в роли Арлекина, а сейчас стоит возле аппарата воздушной кукурузы. – Чертовски приятно, что с тобой работают такие люди.

– Ты звезда, Енот! – говорит мне Спящая красавица.

– Молодец, Енот, – говорит Белоснежка. – Приятно, когда пацан чего-то хочет от этой жизни.

– Ну, для пацана я слишком стар, – польщено говорю я.

– Это в тридцать-то лет? – спрашивает она, хлопнув глазами.

– Посидим сегодня вечером с кофе на лодках? – спрашиваю я. – Ну, поболтаем, полюбуемся небом.

– Почему нет, – произносит она и бросает, уходя, – писатель…

Мой портрет с головой Крохи Енота в руках – я держу его будто рыцарь свой шлем – украшает газетную полосу, которая приклеена к Доске объявлений у самого входа в парк. Это я сам ее приклеил. Купил газету с самого утра, вырвал страницу и приклеил. Выгляжу я очень даже ничего. И впервые начинаю любить свою работу. Я чувствую себя преисполненным. Чем именно, не очень важно. Но я будто чашка, в которую налили до краев. И несу в себе это. Настроения даже костюм Матушки Енотихи не портит. Это даже изысканно в некотором роде.

– Это что еще такое? – спрашивает меня из-за спины пораженная Лена.

– Это отзыв о моей повести, которую я все-таки написал! – говорю я.

– Да ну? – спрашивает она. – А когда?

– Ну, не так давно…

– Хорош заливать, – коротко и зло говорит она. – Что это такое?

– Понимаешь, – объясняю я, – в пятницу же пора предъявлять сценарий…

– Ну, да, – говорит она. – Твой, кстати, ни к черту. Для детских аттракционов не годится. Совсем.

– Да, – говорю я, и меня пронзает обида. – Тем не менее. Я вот решил, что не хочу обламываться к пятнице.

– И? – все еще не понимает она.

– Ну, я написал отзыв на свою книгу, которую еще, собственно, не написал, сослался на московский журнал и отправил его в городскую газету. Ну, им же всегда приятно, когда кто-то из этой дыры чего-то добивается, правда? Они и напечатали текст.

– А, э-э-э, книга?

– Ну, я всем говорю, что авторские экземпляры еще не получил, – говорю я. – Как тебе идея?