Владимир Лорченков - Большой куш

Лежа на стамбульском пляже, герой вспоминает историю своих отношений с Анной-Марией. И внезапно понимает, что Анна-Мария и история с наркотиками – тесно связана. Как? Герой сопоставляет факты, вспоминает, что Анна-Мария появилась в его жизни незадолго до того, как он стал соучастником преступления…

Случайность это или нет? И жива она или нет? Не была ли ее смерть инсценировкой?

Герой распутывает преступление, опираясь лишь на воспоминания.

Роман – жесткий детектив с элементами эротики…

…Повесть «Любовь это» – настоящая сенсация в мире современной прозы! Повесть состоит из 33 (по числу букв алфавита, и названные соответственно, от А. до Я) ироничных историй о любви с неожиданными концовками.

Крестьянин топит в бочке с вином горячо любимую жену; православный священник, влюбившись, дает обет католического целибата; смотритель зоопарка влюбляется… в зебру; разносчик пиццы становится любовником жены криминального авторитета города; брат убивает возлюбленную брата за то, что девушка не позволяет им уйти в партизаны…

Совершенно разные, все эти 33 истории тем не менее оказываются связаны между собой (то есть все это оказывается одной историей – любовной)…

…Повесть «Самокат» – один из ярчайших текстов последнего десятилетия в мировой литературе. Что это? Это повесть о молодом безалаберном мужчине – прожигателе жизни, – у которого остаются от жены, умершей во время родов, ребенок и ее дневник.

И о том, как герой, читая дневник покойной жены, влюбляется в нее по-настоящему и меняется – становится не просто биологическим, а настоящим отцом. Роман, с которого начинается покорение читателя автором, «Самокат» нарочито и якобы автобиографичен, весел, мудр и трогателен одновременно. Журналист без стыда и совести, пижон, разгильдяй и вообще малоприятный тип становится в одночасье отцом-одиночкой, и именно с этого момента начинается настоящая жизнь с положенными ей подвигами и приключениями. Ну и с прекрасной дамой в придачу!..

Закончив писать, я разминаю руки. Вот так вот вам, мудаки! Ха-ха. Получайте, блин.

Посмотрим, что вы на это скажете, думаю я. Уроды, бляха, говорю я.

Быстро пересматриваю письма и запечатываю каждое. Пишу на конвертах адреса издательств и откладываю бумаги на холодильник. Иду спать. А ночью выхожу выпить воды на кухню и замираю. Над столом, читая мои письма в издательства, сидит, подсунув одну ногу под себя – излюбленная поза, – Матушка Енотиха.

– Эй? – говорю я.

– Ой, – говорит она, ничуть не смутившись. – Слушай, что это такое-то, а? Что это за фигня.

– Синопсисы, – говорю я, – усевшись напротив нее. – Типа короткое содержание книги. Такие отсылают в издательства, чтобы они решили, нужна им книга или нет.

– И?

– Что? Оказались им нужны мои книги или нет? Судя по всему, пока нет, – говорю я.

– Я не об этом, – испытующе глядит на меня Лена. – Я имею в виду, и где же они, эти твои книги? Человек, который что-то пишет, он ведь должен хоть время от времени сидеть за письменным столом, так ведь? Что-то там писать. Черкать. Ну, как эти. Пушкин, там, или Толстой.

– Спасибо за сравнение, – говорю я.

– Да я и не сравнивала, – спокойно отвечает она. – Так где они? Твои книги, рассказы о которых ты шлешь в издательства?

– Их нет, – говорю я.

– Так, – задумчиво наклоняет Лена голову. – Давай еще раз.

– Ладно, я объясню, – говорю я. – Есть сотни тысяч мудаков, которые мечтают напечатать книжку какую-нибудь. Стихов или говенной прозы. Лесбиянки, отцы-одиночки, сторожа, школьники, пиар-менеджеры, инженеры, бизнесмены, журналисты, проститутки, дворники, баптисты, танцо…

– Я поняла. Дальше.

– Ага. В общем, каждый второй хочет видеть себя писателем. Что самое забавное, они и правда пишут. Пишут книги. Как правило, одну. Ну, а потом начинают бомбить издательства этими книгами. И всем им приходит вежливый ответ.

– Да? – поднимает брови Лена.

– Будьте добры, пришлите нам краткое, листов на десять, описание вашего текста, чтобы мы могли решить, подходит он нам или нет, – цитирую я.

– Так, – кивает Лена.

– И, конечно, тексты этих несчастных придурков им никогда, слышишь, никогда не подходят, – объясняю я. – Получается…

– Что они писали свою книгу зря, – заканчивает Лена.

– Умница, – киваю я. – Так вот. Я знал об этом еще до того, как начал писать свою первую книгу. И тогда я сказал себе. Эй, парень. А почему бы не поставить все с головы на ноги? Почему бы тебе не написать сначала синопсис, а уж потом, если издательству книга подойдет, саму книгу. А?Ну, какой смысл ее писать, если ты не знаешь, подойдет ли им сюжет, история или нет.