Дмитрий Лекух - Ангел за правым плечом

Он испуганно кивает, и я удовлетворенно затягиваюсь.

– Так вот, – выдыхаю дым. – Ты ведь, придурок, решил, что я под этого мужика рою и прикинул, как мне на хвост упасть поудачнее, чтобы и дело свое сделать и с руководством не посраться по полной программе?! Правильно мне проблема видится?! Так дело было?! Ну давай рожай, пока я тебе опять табло не поправил!!!

Он опять кивает, сипит:

– Правильно…

Удивительно, но у него даже взгляд потихоньку светлеть начинает.

Он что, уже больше не боится?!

– Ну так ты, как в таких случаях говорят, совершил системную ошибку, дружок, – усмехаюсь. – Я там не рыл, я там, наоборот прикрывал этого самого мужика от представителей, как ты выражаешься, «нашей профессии». По просьбе нашего с тобой главного редактора, тут ты, согласен, совершенно правильно догадался. А вот кто об этом «железного Игоря» мог попросить, даже мне, старичок, в голову прийти не может. И, как я прикидываю, ни мне, ни тебе на эту тему лучше вообще не заморачиваться. Спать лучше будем.

Выкидываю окурок, он шипит в моче, я морщусь.

Он непроизвольно дергается, но продолжает слушать.

Причем внимательно.

– Но уровень этих людей, в принципе, – вздыхаю, – наверное, не то что мне, но даже и тебе, тупому обсосу, должен быть понятен, смекаешь? Я-то об этом сообразил сразу же, как только увидел, какие люди и с какими погонами и удостоверениями с ментами общались по поводу этого несчастного случая, прямо на месте происшествия. Так что если не хочешь, как минимум, сменить профессию и поменять место жительства, держись от этой истории подальше, дружок. Москва – город опасный, сам понимаешь. И непредсказуемый. А еще лучше – беги ты от этих фактов, которые то ли выяснил, то ли сам себе напридумывал, а самое главное – от людей, которые за этими фактами стоят, прямо впереди собственного визга.

…Он дослушивает мой монолог, и в конце последнего предложения презрительно сплевывает, прямо на оскверненный его выделениями когда-то белоснежный и стерильный кафельный пол.

– Сигаретой, – спрашивает, – не угостишь? А то мои там, на столике остались…

Я киваю, лезу в пачку, достаю оттуда сигарету, прикуриваю, аккуратно передаю ему, старательно мониторя ситуацию.

Так, на всякий случай.

Мало ли что ему в голову взбредет?

Еще, не приведи господи, и в драку полезет. А я уже на взводе, адреналин бушует, могу сдури и добить.

А это – галимый криминал.

Оно мне надо?

Да и людям, которым я сейчас помогаю, такое «решение проблемы» насрет в полный рост.

И – прямо на голову.

То, как он быстро собрался, ему только в плюс, я так думаю.

– А что, все это просто так сказать нельзя было? – затягивается. – Обязательно нужно было нос мне ломать и ребра, похоже, калечить?! Или ты считаешь, что я настолько тупой, что после этой инфы полез бы туда дальше, рога себе обламывать?!

На самом-то деле – мне просто хотелось его опиздюлить.

Очень хотелось.

Аж зубы сводило.

Наказать.

Даже не его, а себя в его лице.

За то, что позволил столько лет водить себя за нос этому конченому во всех смыслах этого слова ублюдку.

О, господи!

А ведь он мне – даже совершенно искренне нравился.

И приятельствовали мы с ним еще с универа, когда я, после года академки на курс младше вынужденно перевелся. Даже в газету нашу его только после того, как я Игорю словечко замолвил, взяли.

Ну и не идиот я после этого?!

Убил бы, прямо сейчас, на месте, аж до боли в ушах хочется.

Но говорю я ему, разумеется, нечто совершенно противоположное.

– А я, – усмехаюсь максимально криво, – как раз о твоем здоровье и беспокоился. Потому как в этой жизни, как выясняется, чуть больше тебя пока что понимаю. А ты мне вроде как не чужой. Ты уверен, что после того, как ты эту тему рыть начал, тебя никто не мониторит, нет?! Вот и я не уверен. А так – вот тебе и выход, дружок. В виде больничного листа, полученного на вполне законных основаниях. Известный журналист крепко избит незнакомыми и не установленными милицией хулиганами, въезжаешь? Бывает. И на тебя рукой махнут, и мне спокойней. Потому как любой другой выход – это, в первую очередь, доклад непосредственному начальству. Сечешь фишку, какими неприятностями для нас с тобой это могло бы закончиться?

Он еще раз шмыгает разбитым носом, отбрасывает докуренную до самого фильтра сигарету.

– Спасибо, – говорит на полном серьезе, – я не прорубил, сдуру. Был не прав. Зато сейчас понимаю, почему ты редактор ключевого отдела, а я всего лишь спецкор. А раньше – завидовал…