Павел Тетерский - Muto boyz

Забегал Кульков, и даже тогда всё было хорошо.

Плохо было то, что ближе к вечеру мне пришлось на час отъехать. А когда я вернулся, мой стол стоял под углом к стене, скособочившись и нарушая законы физики. Под ним валялись опрокинутые бумаги, а пишущую машинку кто-то вообще переставил на подоконник. Секретарша Таня смотрела на меня исподлобья и враждебно, как на отрицательный персонаж фильма «Чужие».

Ничего не сказав, я пошёл на кухню, где клерки обычно кипятили чаёк и готовили скудные обеды из говёной лапши «Доширак». В принципе можно было туда и не ходить, потому что я и так прекрасно знал, что там происходит. Я знал, что там сидит Чикатило и выё…ывается.

На кухне собрались почти все. В эпицентре сборища стоял засявканный стол, на котором Чик восседал по-турецки с видом хозяина положения. В руках он держал сувенирный самовар, прежде стоявший в нашем кабинете на шкафу и никогда не использовавшийся по прямому назначению. Его рубашка была расстёгнута до пупа, а шнурок на одном из гриндеров развязан. Стена напротив него была заляпана разрывами цвета чая «Пиквик» — видимо, Чикатило бросал в неё использованными пакетиками.

Чикатило поглаживал сувенирный самовар, почему-то мокрый, и гнал. Он гнал так, как может гнать только очень накуренный человек.

— Глобальные Менеджеры знают толк в корабельном деле, — вещал он с блаженной улыбкой. Его глаза уже раскрылись, но всё ещё выражали неадекватное понимание происходящего. — Стучат их топорики, звенят их колокольчики. Жужжат их пилы. Менеджеры — они, как пчёлы, они постоянно работают. Их целый рой… Они обучались мастерству в Голландии, как Пётр Первый… Пётр Первый курил амстердамский сканк… И менеджеры курят, менеджеры любят амстердамский сканк… И я люблю амстердамский сканк — все любят амстердамский сканк. Но дело не в этом. Дело в том, что менеджеры строят корабли… Да, у них скоро будет всемирный флот, настоящий флот… Вы что-нибудь понимаете во флоте? Я понимаю, я был морпехом… Флот — это сила, и менеджеры — это сила. Менеджеры плюс флот — о, это грозное оружие! Но есть ещё одно, куда более грозное оружие. Это Кульков. Кульков! Коля Кульков! Вот кто Самый Адмирал Всемирного Флота Глобальных Менеджеров! Вы его ещё не знаете, он ещё не показал свою силу. Он с нами со всеми ещё станцует ламбаду, вот так!

С этими словами Чикатило набросился на Мишеньку и начал танцевать с ним ламбаду. Мишенька с отбивался, но как-то вяло и не по-солдатски. Как и с подобает клерку, он всё пытался свести на шутку, на идиотскую корпоративную шутку. (Для таких людей вся их жизнь — затянувшаяся корпоративная шутка.) А Чикатило всё прижимал и прижимал его. При этом он во всю глотку орал: «Кульков! Кульков!»

— Вот так, — сказал Чикатило, отпуская Мишеньку. — Кульков поднимет наш флаг, а всех, кто не с нами, он вздёрнет на реях. Он специально отрежет себе ногу, чтобы быть похожим на Джона Сильвера. Он настоящий флибустьер, он будет жесток и беспощаден, а на плече у него будет сидеть огромный попугай ара, да? И менеджеры пустятся во все тяжкие, и их весёлый роджер тут и там будет пугать акул… И океан вспенится под вёслами их галер… И спины дельфинов будут указывать им правильный путь…

Я подумал, что надо его отсюда уводить как можно быстрее. Я уже было сделал шаг по направлению к его столу, но вдруг остановился. Потому что вдруг понял, что делать этого я не хочу. Потому что мне нравилось происходящее. Потому что мне было смешно, потому что мне уже минут пять было смешно, а я по привычке сдерживал смех, из-за спины ожидая появления Донскова, Кулькова или Человека-Ружья. Но никаких Ружей не было, а были только клерки, которые пытались улыбаться и на которых мне было насрать. А если копнуть поглубже, то получалось, что и на всех остальных мне тоже было насрать. И я присел на корточки и начал смеяться.

Чикатилу уволили на следующий же день. Он заведомо это знал и даже не потрудился прийти на работу. Кто-то на него стукнул, там ведь все постоянно стучали. Когда Человек-Ружьё объявлял по офису свой приказ, из-за его левого плеча как-то зловеще выглядывал Кульков, который не улыбался.

В тот же день Человек-Ружьё уволил и Донскова. Он каким-то образом узнал, что тот накануне без уважительной причины свалил с работы, и уволил его всего через пару часов после Чикатилы. Видимо, это было уже не в первый раз, и никакие совместные воспоминания об утиной охоте Донскова не спасли. Не знаю, кому мешало его отсутствие на рабочем месте: всё, что он мог на нём сделать, — это приказать убрать ЭТО или наехать на красные кеды. Ни то, ни другое на прибыль компании влияния не оказывало — так же, как и похороны Василия Степановича, кем бы он ни был при жизни. Когда Донсков, весь красный и нахохлившийся, последний раз выходил из своего никчёмного кабинета, я пошутил ему в спину: