Павел Тетерский - Muto boyz

Было бы странно, если бы сцена обошлась без появления Чикатилы. Он совершенно невинно вышел из туалета, возле которого всё это происходило. В моём мозгу повисла немая пауза, и я до сих пор помню даже шум сливающейся воды, исчезающий по мере того, как за Чикатилой закрывалась дверь.

Чик, конечно, отреагировал в свойственной ему манере. Запрыгал вокруг нас, как обезьяна-игрунка, заулюлюкал на весь институт и завопил: «Горько». Но он переборщил, он переигрывал. Если бы он просто отвесил пару своих шуточек, всё было бы нормально — но он слишком долго улюлюкал, он прыгал с какой-то совсем уж неистовой амплитудой. И я второй раз за день увидел нового Чикатилу, который был старым. Или взрослым, называйте это как угодно. И этому самому новому Чикатиле было больно.

Чтобы не выглядеть полным идиотом, я продолжал целоваться с Оленькой под все эти «горько» и улюлюканья, а потом поехал провожать её домой, а у подъезда мы, протрезвев, объяснились. Мы сказали друг другу стандартную фразу о том, что мы слишком разные, но то, что произошло, навсегда останется с нами и всё такое. Хотя не произошло ровным счётом ничего. Но, видимо, со мной это «ровным счётом ничего» действительно осталось, если я вспоминаю об этом сейчас, когда цифры поменялись местами.

Общепринято считать, что все эти студенческие заморочки, все пирушки и поцелуйчики — полная несерьёзность, лажа, хотя и довольно милая штука. Но на самом деле только происходившее тогда и было серьёзно. А всё, что потом, — какой-то странный, на х… никому не нужный и затянувшийся прогон.

Я знал, что мы с Чикатилой никогда не будем обсуждать этот околотуалетный эпизод — ни сегодня, ни завтра, ни когда-либо ещё. После разборок с Оленькой я поехал к нему в гости. Там намечались интеллигентные посиделки с его друзьями-музыкантами. Такие тусовки обычно проходили на удивление тихо и чинно: на них слушали музыку, говорили о книгах, смотрели видео, в основном тоже музыкальное или порнографическое, иногда курили дурь или ели колёса. В тот раз меня накормили какой-то мелкой жёлтой шнягой, которая называлась «циклодол» и от которой я вырубился, как жертва клофелинщицы, прямо посреди клипа «Killin An Аrab» группы «The Cure».

ЗООПАРК: витамины для кроликов

2 ЧАСА С MTV: нига-нига-нига-нига-нига-нига

ТРАНКВИЛИЗАТОР: витамины для кроликов

Офис «Каскада+» находился в одной из новоарбатских многоэтажек. После всей этой заварушки с танками оттуда хорошо просматривался Белый дом, который был чёрным. Мы с Чикатилой много смеялись над Белым домом, над Хасбулатовым, над танками и прочей революционной поебенью.

«Каскад» занимал половину девятого этажа. Никаким евроремонтом там даже и не пахло — все (включая самого последнего Мишеньку) прекрасно знали, что эта контора будет существовать недолго, потому что работа со всякими Кульковыми до добра не доводит. В случае чего все были готовы брать ноги в руки и бежать — долго и без оглядки, как Форест Гамп:

В прихожей сидел какой-то старый выё…истый дед. Никто не знал, как его зовут. Похоже, он и сам этого не знал — забыл по зловредности или за давностью лет. Все звали его Строчком, а в глаза говорили просто «вы». Рядом на кушетке болтался, как говно в проруби, глупый водитель по имени Саша. Он перманентно жаждал работы, но служебный «БМВ» использовался редко: Человек-Ружьё жил в основном в ирландском пабе, находившемся здесь же, на первом этаже, а Донсков пользовался собственной «девяткой». Мир тесен, и как-то раз мы выяснили, что Саша — бывший прапорщик, служивший какое-то время в Дебильнике. «Я знал это где-то подспудно, его выдавали выправка и простота», — сказал после этого Чикатило.

Такие конторы создавались тогда повсеместно. Повсеместно они создаются и сейчас, но теперь в них принято поддерживать хотя бы иллюзию солидности. Для этого перво-наперво делают евроремонт и убирают из прихожей глупого прапорщика, чтобы он не мозолил глаза клиентам. А деда-Строчка либо увольняют на пенсию, либо худо-бедно учат корректно вести себя с посетителями. В остальном ничего не изменилось: весь бизнес таких контор характеризуется одним ёмким определением «нарубить капусты и исчезнуть». По таким компаниям стадами ходят люди типа Кулькова, туда раз в неделю приезжает налоговая инспекция и всё опечатывает. Там никто не знает, кто является настоящим руководителем, там полно подставных лип, подводных течений и серых кардиналов. Ты работаешь на дядю Икса, потому что больше тебя никто никуда не берёт, и каждый день заезженной пластинкой у тебя в голове вертится одно: ну ладно, всё это, конечно, скоро накроется медным тазом, но я поработаю, загребу ещё немного, пока есть возможность.