Павел Тетерский - Клон-кадр

— Вы с ума сошли!

— Вас это удивляет? Вы же пишете курсовую на эту тему!

— Держите его! Он хочет его убить! Убить Ролана Факинберга!

Озвучка толпы:

— Мочи Факинберга! Бей жидов — спасай Россию!

— Ха-ха-ха!

— Х…ярь жирного пидораса!

— Народ уже пережрал, нах!

— Ты болен! Блядь, да открой же ты свои идиотские глаза, посмотри: народ просто веселится, что в этом такого???

— Я же говорю, народ будет веселиться всегда. Это как раз то, чему я помешать не в силах. Так что не бойся, милая Глюкоза, все будет хорошо. Вы даже ничего не заметите.

Неожиданно: скрежет, непроизвольный женский вскрик. Громкий шелест, производимый в непосредственной близости от микрофона.

— Ты что делаешь! Отдай сюда диктофон, бля, больной извращенец!

— Сейчас. Через минуту я отдам тебе твой ужасный диктофон, и больше мы не увидимся. Я только хочу сказать одну вещь. Для суда. Очень тебя прошу: что бы со мной ни произошло, пожалуйста, не стирай то, что я сейчас скажу. Обещаешь?

— Хорошо. Обещаю.

— Всего пара слов. Может, я не очень большой фанат старого бога и еще меньший любитель его поклонников — долбаных добрых христиан, но мне было не так уж плохо в его реальности. Пусть даже и в прошедшем времени. А то, что предлагает этот парень — оно не для меня. Да и прошедшее время у меня в его фильме вряд ли будет.

Мне никогда не нравилось то, что он делал. С самого начала. Просто пока я не оказался вовлечен во все это насильно, я не собирался ничего предпринимать.

Точнее, вовлечен-то я был уже давно — так же, как вы, как и все те, кто создает рейтинги и кассовые обороты всяким гениальным шоуменам, человекам и пароходам, — но, как и вы, ничего подобного не осознавал. Еще точнее: вид моей нелюбви к нему был — пассивный. Я даже не рассматривал его в качестве кандидата для идеального убийства. Но теперь ситуация изменилась. Он решил официально обо всем объявить. Зря.

Очень жаль, что все произошло так не вовремя — я всего несколько часов назад освободился от всей этой шняги, без нее было очень здорово… Но — не суть. Суть в том, что теперь он просто не оставляет мне выбора.

Мне плевать на всех остальных — я в его фильме жить не собираюсь. Поэтому я разорвусь на части, но он больше никогда не будет никому ни на что указывать. Не станет никого ни в чем убеждать. Ни вас, ни меня. Ни кого бы то ни было кроме.

Скорее всего меня заметут. Или (что будет, несомненно, гораздо лучше) угандошат не отходя от кассы — прямо здесь, посреди Манежной площади, за срыв Самого Глобального Бесплатного Шоу Современности. Никогда не надо накладывать на себя руки — всегда найдется куча желающих… но об этом я тоже говорил, повторяться не буду.

Я к тому, что: сейчас я проберусь к нему — у меня есть официальный повод, я должен его сфотографировать, — и размозжу к е…еням его излишне умный, гениальный и во всех отношениях продвинутый череп.

Кстати, никогда не считал его достойным кандидатом для моей девочки.

Записано студентами факультета журналистики МГУ

«__»_____________2*** г.

в день Страшного Суда через 2 дня после матча «Спартак» — «Алания»

Есть вещи, которые просто не укладываются в голове. Цинизм и звериная жестокость — наиболее расхожие черты сегодняшней реальности. Вчера был убит всенародно любимый артист, шоумен, бизнесмен и просто хороший человек Ролан Факинберг. Убит среди бела дня, на глазах у тысяч людей. В разгар своего же собственного благотворительного шоу, которое он за свои деньги организовал для того, чтобы москвичи и гости столицы ощутили праздник… Как выяснилось, это был последний праздник Ролана.

Убийство произошло в самом центре Манежной площади, внутри сверхлегкого летательного аппарата на воздушной подушке, изобретенного и построенного командой Ролана. На глазах у всех некогда популярный молодежный писатель X подошел к Факинбергу якобы с целью сфотографировать последнего и практически тут же ударил его в висок пряжкой от ремня. Удар оказался смертельным — Ролан Факинберг скончался по дороге в реанимацию. Отчасти этому способствовала даже для Москвы чрезвычайная запруженность улиц — на шоу пришло так много людей, что карете «скорой помощи» понадобилось несколько часов, чтобы пробиться сквозь толпы посетителей.

X был известен как скандальный автор нашумевших в свое время молодежных романов о футбольном хулиганизме, пропитанных насилием, пьяными драками и анархией. Как выяснилось, свою агрессию он выплескивал не только на бумагу.