Элмер Мендоса: Любовник Дженис Джоплин

— Вы уверены, мой команданте? — спросил Маскареньо и посмотрел на обитателей дома, задержав взгляд на Давиде. — Эк его трясет! Эй, Ротозей, уж не ты ли нам нужен?

— Это не Чато, — вмешалась тетя Мария. — Это мой племянник из Чакалы, он только что приехал.

— Старая уловка, — сказал начальник, хотя знал, что ему говорят правду. Словно получив приказ, Маскареньо нанес Давиду мощный удар ногой точно по печени, отчего тог повалился на бок. — Предъяви документы! — потребовал полицейский, но Давид не имел с собой никакого удостоверения личности. За всю свою жизнь он был обладателем только одного билета, даже не студенческого, а ученика начальной школы, которую окончил с неимоверным трудом. Да и зачем человеку документы в глухой сьерре? Однако ни боль от удара, ни угрозы лейтенанта, ни все более жестокое и пугающее поведение полицейских не могли подавить в Давиде неожиданной радости, вызванной внезапным пониманием того, что разыскивают не его, а Чато.

— Ты чего лыбишься, кабронсито?

Мария Фернанда сделала осторожную попытку заступиться за двоюродного брата. Ее до сих пор называти Йеной, поскольку она с младенчества так и остачась для всех «деточкой», но в будущем, по словам Грегорио, обязательно станет знаменитым адвокатом.

— Вы позволите, сеньор? Я состою в биологическом клубе вместе с Майтэ Бачьдерас, дочерью губернатора.

— Матерь божья! — оскачился полицейский начальник. — И это делает вас важной персоной? Зачем вы надели на волосы полиэтиленовый пакет?

Мария Фернанда покраснела и продолжила тонким голоском:

— Разумеется, вы пришли за моим братом, но папа давным-давно прогнал Чато из дома, и с тех пор мы его ни разу не видели. — Она старалась побороть в себе страх и соображала, как бы повыгоднее использовать факт своей дружбы с дочкой губернатора. — Мы не несем ответственности за действия моего брата и не заслужили подобного отношения к себе, а что касается Давида, то он всего лишь бедный деревенский юноша, который не способен и в птичку камнем бросить, одного взгляда на него достаточно, чтобы понять это! А кроме того, он фактически только что приехал!

— Это сущая правда, — поддержала ее мать, — я его перед самым вашим приходом мачакой кормила, можете в кастрюлю заглянуть!

— Прытко пела рыбка! — прорычал Маскареньо, закипая яростью. — Этого птенчика мы заберем с собой, — и заставил Давида подняться с пола. — Ну, Ротозей, пойдем, познакомишься с Санта Клаусом.

«Думаю, настал твой конец», — издевательски произнес внутренний голос. Услышав, как покатывается со смеху его бессмертная часть, Давид не сдержался и выкрикнул:

— Нет! Уходи прочь! — Потом бросился на пол: — Прочь из моей головы! — и принялся таскать себя за волосы.

Воцарилась полная тишина, в которой раздавалось только тяжелое сопение Давида. Наконец тетя обняла его и стала успокаивать:

— Тихо, тихо, мой мальчик.

— Это дьявол, тетя, у меня в голове дьявол!

— Мой племянник болен, — обернулась тетя Мария к Маскареньо. — Ему плохо!

Полицейский уже привык никому не верить, но все же не шелохнулся. Остальные также стояли, словно завороженные этим проявлением безумия. Воспользовавшись замешательством офицера, Нена перешла в наступление:

— Команданте, Давид никак не связан с делами моего брата, а кроме того, нездоров. Он всего лишь простой крестьянин, вы только посмотрите на его руки; говоря словами Атауальпы Юпанки, мозоли — вот его верительная грамота, и он продлевает ее дважды в год.

— Хватит мне голову морочить! — оборвал ее полицейский. — Где находится Грегорио Палафокс Валенсуэла?

— Я прогнал его из дома, — ответил дядя, — потому что не согласен с их идеологией.

Маскареньо посмотрел на него с нескрываемым недоверием и, казалось, вот-вот ударит, но в это мгновение Джонленнон длинно пукнул, отчего стоящие рядом с ним полицейские рассмеялись. Один из агентов, который последним слез с крыши, приблизился к начальнику и шепотом сказал, что живет в этом районе, знает в лицо всех членов семьи и Давид действительно не Чато. Начальник сердито взглянул на него:

— Я не просил вас давать разъяснения! — Вид у него вдруг стал очень усталым. — Пошли отсюда, — приказал он. — Лейтенант, выводите «драконов»!

Когда обитатели дома решили, что вроде бы все уже позади, Маскареньо напоследок поддал Давиду спереди коленом, и тот, скрючившись от боли, покатился по полу.

— Будешь знать, как ломать комедию, Ротозей! Начальник подошел к Грегорио.