Хьюберт Селби - Реквием по мечте

Гарри и Тайрон каждый день зажимали друг от друга все больше и больше героина. Если одного из них прижимало, и у него начинался насморк и текло из глаз на начальной стадии абстиненции, и во время поисков героина на ули­цах он спрашивал другого, есть ли у него поправиться, тот клялся и божился, что у него ничего нет, что он как раз сва­рил последние ватки, и тоже начинал трястись и шмыгать носом, стараясь провести друга.

Они прочесывали улицы в снег и грязь, в дождь и про­низывающий до костей ветер, иногда бегая от точки к точ­ке, иногда опаздывая на встречу с дилером лишь на мину­ту-другую, а иной раз им удавалось найти героин всего лишь за пару часов.

Куда бы они ни пошли, везде они видели больных, на кумаре, торчков, пытающихся замутить чек или вырубить денег, и когдаим удавалось чем-нибудь разжиться, они тут же уходили, чтобы побыстрее «подлечиться», но бывало, что они умирали, и мертвые тела находили в подъездах или в глубине заброшенных домов. Как и все остальные, Тайрон и Гарри не обращали на трупы никакого внимания, ку­таясь в свои куртки и свои проблемы, ничего не говоря друг другу, стараясь сохранить побольше энергии для по­исков барыги. Потом они находили «лекарство» и разбав­ляли героин, насколько возможно, и скидывали, сколько получалось скинуть, и снова начинали поиски.

Когда Мэрион оставалась дома одна, она доставала из заначки пакетики и гладила их, наслаждаясь чувством си­лы и безопасности, которые она в тот момент ощущала. Она встречалась с Большим Тимом пару раз в неделю. Те­перь она говорила Гарри, что он дает ей только шесть паке­тиков, и поэтому ей приходится ходить к нему чаще. Гарри даже не затруднялся задаться вопросом, правда это или нет, он просто брал себе три чека, не ставя в известность Тайрона, и каждый раз, когда героин покупал он, несколь­ко чеков зажимались от Мэрион, при этом угрызения со­вести быстро растворялись в героине.

Иногда Мэрион натыкалась на свои альбомы для рисо­вания и карандаши, и воспоминания об их планах насчет театральной кофейни, и смутные обрывки событий про­шлого пытались пробиться на поверхность ее сознания, но она быстро загоняла их обратно, глядя в телевизор и думая о своей заначке. Несколько раз приступы раскаяния были вызваны видами солнечной Италии в рекламе чинзано, но она просто напоминала себе, что все это в прошлом, а жир­ный чек в любом случае лучше, чем куча воняющих чесно­ком итальянцев.

Гарри и Тайрон стояли в мокром снегу с отмороженными задницами, ожидая в очередной раз барыгу, и слушали, как другие торчки матерятся, поминая боссов наркомафии, которые наверняка сейчас греются на пляжах Флориды, а тут, бля, дохнут по уши в снегу. Точно, братка, и наверняка эти выблядки сидят на мешках с кайфом, придерживая его, чтобы поднять цены, других причин нет. Бля, да они просто куча обторчанных гондонов, брат, я тебе говорю. Гарри с Тайроном слышали подобную ерунду миллионы раз, но им никогда не надоедало, они слушали, согласно качая головами, как, впрочем, и все остальные, проклиная ублюдков за якобы нарочно вызванную панику, просто чтобы поднять денег, хотя все они уже давным-давно мил­лионеры, нах. Злость не только помогала скоротать время, она даже немного согревала изнутри. К тому времени ког­да им наконец удалось купить героин, они едва могли го­ворить и еле передвигали ноги. Гарри зашел к Тайрону по­правиться, прежде чем идти домой, к Мэрион. Они сиде­ли и курили, расслабившись, и Гарри вдруг стал думать об этих мудаках, загорающих на пляжах, и ему пришла в го­лову мысль: а что будет, если поехать и прикупить там? Тайрон посмотрел на него пустыми глазами: ты это о чем? О чем я? О том самом, чувак. Здесь все шакалят на улицах, чтобы протянуть еще один день, и их кидают, грабят, уби­вают, и никому не приходит в голову поехать туда, откуда все привозят. Да что ты несешь? Думаешь, подойдешь к ра­ботнику отеля и спросишь его, есть ли у него связи в нар­комафии? Ну ты, блин, загнул. Да ладно тебе, Тай, ты хо­чешь сказать, что не учуешь запах кайфа, когда он будет прямо под носом? Так то — здесь. Яблоко — мой родной город. А что я знаю о Майами? Эти сраные айтальйанцы, типа, только и ждуг, когда наконец я к ним пожалую. Это я устрою. Я знаю, как работают эти ублюдки. Это не запара. Несколько секунд Тайрон смотрел на него: это долгая про­гулка, чувак. Не слишком, если машину поведешь ты. Слу­шай, чувак, здесь пипец как холодно, а на улицах становится жарковато. Ребята кидают так часто, как будто за каждого мертвого торчка дают пакет героина с медицин­ским штампом. Чувак, нам нечего терять, — чем больше Гарри говорил, тем быстрее рос его энтузиазм. Тайрон че­сал голову: если это такая гениальная идея, почему же до нее не додумался кто-то другой? Потому что все мудаки. Гарри сидел на краю кресла, его лицо блестело от пота. Вот именно, никто не додумался до этого, кроме нас. Открытая маза. Тайрон продолжал чесаться и кивать: а если мы добе­ремся дотуда первыми, то сможем назвать нашу цену, а по­том сесть и расслабиться, и другие придурки будут шака-лить на улицах за нас. Тайрон все чесался, да уж, прошлым летом все было просто офигенно, внезапно он погрустнел, кажется, миллион лет прошло с того лета. Чиерт. Да все вернется, когда мы замутим нормальный вес. А почему не полететь туда на самолете? Мы обернемся туда-обратно за один день. Гарри отрицательно покачал головой: нет, чу­вак. Не покатит. Нам понадобится бабло, когда мы туда до­беремся, не так ли? Тайрон кивнул. Мы доедем туда за день, легко. У нас достаточно дерьма, чтобы продержаться сутки, и мы возьмем еще декса у Мэрион. Не проблема. Тайрон чесался и смотрел в потолок. Годжит может доба­вить бабла, если мы пообещаем привезти ему убойного перца. Да уж, этот разгильдяй нароет чего угодно, хоть мертвечинки. Гарри засмеялся, энергично кивая головой, в их отчаянном положении все казалось просто, и еще — во Флориде тепло, бля.