Хьюберт Селби: Реквием по мечте

Зачем ты хочешь ехать туда, старина? А мне туда зачем? Потому что у них на каждом чеке печать голубая проставлена. Знаешь что, Гарри, ты очень наивный. Тебе надо быть серьезнее, когда ты говоришь о таком важном предмете, как кайф, чувак. Особенно когда речь идет о моем кайфе. На твой мне на плевать. На свой нет. А что самое лучшее в кайфе? В каком смысле, старик? У них здесь не меньше связей, чем там. Мы можем даже попробовать что-нибудь новенькое. Новенькое? Да, детка. Мы просто могли бы перейти улицу и посмотреть, кто больше всех почесывается и залипает, и тут же станет ясно, где самый реальный перец, такой, от которого крышу срывает, братишка. Да и на такси сэкономим. Такси? Тебе что, наследство обломилось? Эти бабки пойдут только на кайф, а не на какое-то там сраное такси. Сначала заботятся о вещах первой необходимости, а потом уже думают о роскоши.

Бля. Ты думаешь, я поеду в сраном метро вместе с всякими извращенцами И алкашами? Охренеть. у тебя совсем с головой непорядок. Тебя кинут, и двух станций не успеешь проехать. Эй, чувак, только не надо прикидываться типичным черножопым лентяем джо. Тайрон хохотнул, брат, если мне все же придется-таки ехать в метро, то давай уж тогда я позвоню моему приятелю Броуди, и посмотрим, что у него имеется. Дай монетку. Да ты охренел, с каких это пор нам нужна медь, чтобы позвонить. Эй, детка, я не вяжусь. с телефонными компаниями. Гарри, прислонившись, стоял у будки, пока Тайрон заговорщицки что-то шептал в телефонную трубку. Примерно через минуту Тайрон повесил трубку и вышел из будки с широкой ухмылкой на лице. Эй, чувак, закрой пасть, глазам больно. Засранец бледножопый. Уж ты-то точно сдох бы на любом хлопковом поле. Гарри догнал Тайрона и зашагал рядом. Какие новости? у моего человека не гера, а динамит, детка, и мы купим у него ложку. Они раздельно поднялись по лестнице из подземки на улицу. Гарри огляделся по сторонам, отстав от шедшего по улице Тайрона, потом зашел в ближайшую кафешку. Это был натуральный черный район. Даже легавые в штатском были черными. Гарри всегда чувствовал себя неуютно в этой забегаловке, где пил черный кофе с шоколадным пончиком. Это было единственным неприятным моментом в замутах через Броуди. Обычно у него был порох отличного качества, но Гарри нельзя было идти дальше кафешки, иначе они спалят всю тему, или, что было не менее паршиво, ему наверняка разобьют башку. Вообще самым умным было остаться в городе, но Гарри невыносима была мысль торчать так далеко от денег и кайфа. А вообще, неприятно сидеть тут и чувствовать, как напрягаются мышцы живота и беспокойство расползается по телу, но все же в тыщу раз лучше, чем не сидеть.

Он заказал еще чашку кофе и еще один пончик, слегка повернувшись на стуле, когда черный, как его пончик, и здоровенный, как хренов грузовик, Маккоп уселся рядом с ним. Господи Иисусе, везет же мне. Хотел расслабиться и выпить чашку кофе и тут же ко мне пристраивается этот бабуин. Черт! Он пил свой кофе и смотрел на ствол в кобуре легавого, воображая, что было бы, если бы он внезапно выхватил его и начал палить: бах, бах, снес бы говнюку башку к свиньям собачьим, потом кинул деньги на прилавок и сказал бы чиксе, мол, сдачи не надо; или втихую вытащить пистолет и отдать его легавому, сказав, типа, нашел его на полу, не ваше ли; или круче всего — спереть эту хрень и послать по почте его начальнику с запиской, мол, двое ребят спалились с ним, так что он бы получше приглядывал за своими игрушками… Да, это было бы весело, Гарри посмотрел на этого огромного сучару, болтающего с девкой за прилавком и гогочущего, как гиена, и ему стало интересно, что бы подумал легавый, если бы до него доперло, что его жизнь в руках Гарри. Потом Гарри вдруг заметил, что лапа легавого — он держал кружку с кофе — больше, нах, чем баскетбольный мяч, и, заглотнув остатки пончика и запив их остатками кофе, вывалился из кафешки, все еще ощущая гору неприятностей за спиной, а Тайрон уже вприпрыжку спускался по лестнице в подземку.

Квартира Тайрона была не более чем комната с раковиной. Они сидели за маленьким столом шприцы, ложки в стакане с розовой от крови водой, — клюя носами, втыкая. Расслабленные пальцы едва удерживают сигареты. Периодически почесываются носы. Голоса севшие и глуховатые. Чиеерт, вот это перец, детка. Просто ди-на-мит. Да, брат, это вещь. Сигарета обожгла Гарри пальцы, и он уронил ее на пол, дерьмо, затем медленно наклонился и с минуту смотрел на нее, потом наконец подобрал окурок, осмотрел его, медленно достал из пачки новую сигарету, засунул в рот, прикурил ее от старой, бросил окурок в пепельницу и лизнул обожженное место. Некоторое время он рассматривал носок своего ботинка, затем носок второго ботинка… Выглядели они хорошо, вроде как мягко , да — потом его внимание привлек большой таракан, агрессивно промаршировавший мимо, и, пока Гарри решал, не наступить ли на него, таракан исчез за плинтусом. Этот сукин сын запросто мог прогрызть дыру В моем ботинке. Он с трудом поднял руку с сигаретой и сделал затяжку, глубоко вдохнул дым, ощущая каждую его молекулу, наслаждаясь щекотными ощущениями в горле, божественным вкусом табачного Дыма. Есть что-то в героине, что делает сигаретный дым таким офигенно вкусным. Знаешь, что нам нужно сделать, мужик? А? Нам нужно разделить герик пополам, разбодяжить его и половину продать, врубаешься? Да детка, половины достаточно, чтобы раскумариться в слюни. Точно, МЫ немного оставим для себя, а остальное сольем. Мы удвоим наши деньги. Легко. Точно, детка. А потом купим еще пару граммов — и понеслась. Это будет круто, братишка. Нам просто надо быть с ним поаккуратней, не торчать постоянно, только иногда, время от времени, чтобы не подсесть, и у нас будет куча бабла уже через пару недель. Могу поспорить на твою сладкую жопку. У нас будет бабла до задницы, просто купаться в деньгах будем, братуха. Точно тебе говорю. И мы не сплющимся, как остальные лохи. Мы не подсядем и не завалим дело. Мы будем держать себя в руках и крутить бизнес, быстренько замутим фунтик чистого и будем просто сидеть и считать денежки. И нам не надо будет банчить на улицах. Ты чертовски прав, засранец. Мы возьмем героин напрямую у итальяшек, разбодяжим и расфасуем сами, а продавать за нас будут торчки, у которых из носа кровуха, а сами расслабимся, будем считать бабло и кататься на здоровенном розовом «эльдорадо». Ага, а я куплю себе шоферскую униформу и буду возить твою черную жопу по всему городу. И уж постарайся не забывать придерживать дверь, не то я поджарю твой задок… О да, меня зовут Тайрон Си Лав, и я никого не люблю, кроме Тайрона Си. Ну уж я-то точно собираюсь любить не Тайрона Си. Я сниму себе отличную квартирку в районе Сентрал Парка и буду проводить все свободное время, вынюхивая хорошеньких кисок. Блин… А ты не охренеешь? У тебя болт отвалится. Да я просто буду ложиться рядышком и гладить ее дырочку, а иногда покусывать. Бля. Вот стыдоба-то. Этот чувак собирается лежать в хорошей квартирке с хорошенькой лисичкой и тыкаться носом в ее грязную дыру. Да что ты от меня хочешь, ну нравится мне целовать их там. Боже милостивый, ну ты и грязный ублюдок. У вас, евреев, серьезная проблема — вы понятия не имеете, как правильно обращаться с женщинами. Черт, мужик, уж мы-то как раз знаем. Это у вас, африканцев, с хорошими манерами проблемы… Ты что думаешь, почему у евреев всегда лучшие девочки? С деньгами это не связано. Просто мы любим лизать киски. Чиеерт, да ты просто придурок, чувак. После того как мой портной снимет с меня мерку, чтобы сшить мне еще несколько отличных костюмов, у меня перед квартирой выстроится очередь из таких кисок, что у тебя коленки затрясутся. Это будут очень классные девочки. И каждый день разного оттенка. Как думаешь, сколько времени нам понадобится, чтобы купить фунт чистяка? Блин, чувак. Это ерунда. Просто поначалу надо будет немного побанчить самим — и все срастется. К Рождеству мы уже будем считать денежки и трепаться о такой вот ерунде. С Рождеством, брат. Сигарета снова обожгла пальцы Гарри, бля, он снова уронил ее на пол, вот же сука.