Джек Керуак - И бегемоты сварились в своих бассейнах (And the Hippos Boiled in Their Tanks)

Райко завел рассказ о том, как в Северной Атлантике потопили транспорт «Американская звезда». Он сам эту историю услышал в каком-то чикагском баре от одного из выживших. «Просто ужас, – говорил тот. – Тьма стояла хоть глаз выколи, я оказался на плоту с чернокожим коком, а вокруг утопающие солдатики на помощь зовут…»

В воскресенье я не заходил к Алу до самого ужина, часов до шести. Меня не слишком тянуло выслушивать новую интерпретацию вчерашних событий.

Мой стук в дверь разбудил его. Получив приглашение войти, я увидел, что он лежит на кровати, укрытый легким одеялом. Шторы были задернуты, в комнате царил полумрак. Я спросил, пойдем ли мы ужинать, он сказал, что да, и снова закрыл глаза. Я сел, включил свет и стал просматривать номер «Нью-Йорк тайме», лежавший на полу.

Наконец Ал отбросил одеяло и спустил ноги на пол. Он оказался полностью одет, только что без обуви. Зевнув, он с улыбкой подошел к умывальнику, плеснул в лицо водой и причесался.

Я продолжал читать газету – какую-то историю про двух женщин в кафе «Шраффт». Ал обул обшарпанные туфли, и мы пошли за едой в лавку на Шестой авеню. Купили булочек, нарезанного окорока, сыру, яблок и молока. Вернувшись, разложили все и принялись за еду.

– Знаешь, Деннисон, – начал Ал, – в этой девице есть что-то от вампира.

– Ты имеешь в виду Барбару? Пожалуй. Алые губы, бледная кожа… Фу! Неестественно как-то.

– Когда я увидел их на диване, подумалось, что она высасывает из него жизненные силы.

– Во всяком случае, сексом в их отношениях и не пахнет, – заметил я. – Даже смотреть жутковато.

– Он совсем бледный стал, плохо выглядит.

Некоторое время мы ели молча. Я ждал извечного вопроса, почему Фил якшается со всеми этими бабами, хотя явно их не любит, и почему он не может полюбить его, Ала – а если полюбил, то почему не проявляет своих чувств. Вопроса я дождался, но ничего не ответил.

– А что, если я все-таки поплыву с ними? – продолжал он. – Может быть, он обрадуется, если увидит меня на корабле?

– Понятия не имею, – ответил я. – Делай что хочешь, но лучше не дергайся, а постарайся заработать денег. Через месяц-другой он вернется. Если за это время наладишь бизнес с травкой, то будет чем козырять.

Он упрямо помотал головой.

– Не понимаю, при чем тут деньги.

Мне не хотелось объяснять все сначала, и я промолчал. Ал поразмыслил и заявил, что непременно постарается купить семян.

После обеда он собрался на Вашингтон-сквер и предложил пойти вместе. Я поморщился.

– Сколько можно. Вчера, сегодня…

На углу Пятьдесят второй мы распрощались. Ал направился к Пятой авеню на автобус, а я дошел до Бродвея и вернулся домой на метро через Шеридан-сквер.

Около десяти позвонил Дэнни Борман, напросился в гости. Я дал добро.

Дэнни ужом проскользнул в дверь, СЛОВНО: гангстер, который поссорился со своими и боится собственной тени. Опрокинул стаканчик виски и стал рассказывать, что случилось прошлой ночью.

В баре он заприметил морячка, который швырял деньги направо и налево. Дэнни мигом познакомился с ним и уговорил продолжить праздник. Морячок принялся хвастать, что воевал на Тихом океане и служил бы еще, если бы не ранение. «Понятно», – кивнул Дэнни. Тот полез в бутылку: «Не веришь? Сейчас покажу бумаги», – и стал рыться в ящиках комода. Недолго думая, Дэнни подошел сзади и стукнул его кистенем, однако голова у морячка оказалась на удивление крепкая. Он завопил, Дэнни кинулся к двери, но опоздал – на лестницу уже выскочили все соседи. Пришлось прыгать в окно, этаж был всего второй, повезло. В общем, «преступнику удалось скрыться», как пишут в газетах. Кистень он выбросил.

Дэнни сидел сам не свой, нервно вертя в руках пустой стакан. Я почесал в затылке.

– Слушай, ты не согласился бы поджечь дом за две сотни баксов?

– А что, неплохо, – оживился он.

Я объяснил, что мой знакомый докер сильно обозлен на одну девчонку и ее мать, дескать, они его надули. Сам он ничего сделать не может, потому что его заподозрят первым, и хочет за две сотни нанять кого-нибудь. Дом деревянный, на Лонг-Айленде.

– А хозяева будут дома? – спросил Дэнни. – Если так, то я пас. Две сотни – это мало за мокруху, что бы там эта девка ни натворила.

Я заверил его, что никого не будет: заказчик узнает и сообщит удобное время.

– Тогда заметано, – кивнул Дэнни.

– Погоди минутку, – сказал я и позвонил, но никто не ответил. – На, запиши номер. Скажешь, что Уилл рекомендовал тебя для ремонта дома. Я его уже предупредил.