Дуглас Коупленд - Поколение А

Погодите… кажется, там в вестибюле какое-то шевеление… Я вскочил с кровати и метнулся к стеклянной двери: ложная тревога. Может, попробовать шибануть по двери кроватью? Хрена с два. Кровать привинчена к полу. Блядь.

В животе опять заурчало. Я уже и вправду проголодался. Пару недель назад Чарльз говорил, что он хотел поучаствовать в торгах на «Сотбис». Там выставляли Юконский мед иван-чая сбора 2008 года. Банка объемом шесть унций. Начальная цена – пять тысяч долларов. В итоге банку купили за семнадцать тысяч австралийских долларов. [Голос Гомера Симпсона за кадром: Ммммммм… Мед.]

И тут до меня вдруг дошло, что скорее всего в этой палате стоят скрытые камеры и микрофоны. Я лег на кровать и сказал в потолок:

– Начальник… вы там скажите, чтобы мне притащили поесть.

Буквально в следующую секунду меня одолела сонливость, и я сразу же отрубился. И проспал где-то час (ну, наверное). А когда я проснулся, на столе стояла тарелка. Ага.

На тарелке лежали три прямоугольных кусочка желе: белое, розоватое и светло-зеленое. Я поднял глаза к потолку:

– А можно мне соль или перец?

Мне ответил механический женский голос, холодный и резкий:

– Зак, пожалуйста, ешьте. У нас еще много дел.

– А вы кто?

– Bon appetit.

– Una abeja le ha picado ?

– Si! Да, Симона… то есть… что? Прости, пожалуйста, я… что?

– Samantha, usted esta fingiendo?

– Нет, я не придуряюсь. Меня действительно ужалила пчела.

Я смахнула пчелу с предплечья, и та упала точно по центру раскидистой юкки алоэлистной. Пчела была определенно мертва… убита. Но я не хотела ее убивать. Я просто хотела ее смахнуть, но случайно прибила. Кстати, потом меня за это отругали. Да мне и самой было не слишком приятно, что все так получилось. А на другой стороне земного шара, в центре Мадрида, на углу Калье-Гуттенберг и Калье-Поета-Эстебан-де-Вильегас, Симона нервно кричала в трубку:

– Llame a policial

– Вызвать полицию?! И что я им скажу? «Я тут случайно убила пчелу. Заберите меня в тюрьму»?

– Usted tendra que hacer algo.

– Ну, да, я сама знаю, что надо что-то делать. Но при чем тут полиция?

– Lastimo?

– Больно? Да нет, не больно. Не очень больно. Точно так же, как в детстве. Когда мне было шесть лет.

– Tome una fotografia de ella.

– Во, кстати. Хорошая мысль. – Я встала на колени и сфотографировала пчелу. У меня был новый «самсунг» с хорошей камерой. Снимок получился очень четким. Я отправила фотку Симоне.

– Caramba!

– Да, уж. Caramba, как она есть.

Кстати, уже потом выяснилось, что пока шел обмен репликами, Симона без моего ведома переслала эту фотографию всем контактам из ее списка друзей (который, как оказалось, был очень даже не маленьким). Причем к фотографии прилагались точные географические координаты.

– Неу! No se olvide a la fotografia de la rebanada del pan. Ну, конечно. Сандвич с Землей. Я забыла зафотать свой

кусок хлеба.

– Сейчас.

Я сфотографировала свой хлеб, отправила фотку Симоне и сказала, что мне надо ехать домой. Потом убрала телефон в карман и присела на корточки, чтобы получше разглядеть пчелу.

Поднялся ветер, и стало заметно прохладнее. Я уставилась на красное припухшее пятно у себя на руке. Подумать только, пчелиный укус! Мне до сих пор как-то не верилось, что это случилось со мной. В прошлом месяце мир потрясла новость о том, как в США, в штате Айова, пчела ужалила фермера – сексапильного Зака с глазами, как у самоедской лайки. И весь мир видел тот ролик, где Зак сидит за рулем своего комбайна в голом виде. Ничего себе мировая известность! К счастью для Зака, парень он привлекательный – и тем не менее. А потом его спрятали, и с тех пор его больше никто не видел.

Но люди не дураки… Хотя нет, именно что дураки. Иначе они бы давно перестали воевать. После случая с Заком сообщения о новых пчелиных укусах появляются чуть ли не каждый день, но все это – выдумки и подделки. И мне не хотелось, чтобы люди подумали, что я просто еще одна придурковатая неудачница, которой охота урвать свои пятнадцать секунд славы. Хотя погодите… меня действительно ужалила пчела, а в Новой Зеландии пчелы исчезли шесть-семь лет назад. Тогда почему мне не хочется, чтобы кто-то об этом узнал?

Наверное, все дело в том, что когда с тобой происходит что-то действительно важное и значительное – событие поистине вселенских масштабов, – ты просто не можешь поверить в реальность происходящего. Потому что с такими, как ты, ничего интересного не происходит и не может произойти. Все интересное всегда происходит с другими.