Владимир Козлов - Школа

– Пиздишь, – говорит Володя.

– Все как есть говорю. Оно потому и говорят – «хуй моржовый», что со всех зверей только у моржа костяной хуй, и больше ни у кого.

– А я раз пошел с мужиками на охоту, на медведицу, – говорит мужик на угловой кровати, через проход. – Медведица – она та же баба, когда на задние лапы встанет: и цыцки у нее, и пизденка…

– Слушайте анекдот! – говорит Володя. – Идет Вини-Пух по лесу, видит – баба голая лежит и за горает. Он между ног идет, подходит к пизде. Ага – ежик! «Ежик, а почему ты так воняешь? Ты что, сдох?»

Под утро в палату привозят пацана – ему сделали аппендицит. После завтрака он уже на ногах, мы с ним курим в туалете мои «Столичные». Пацан коротко стриженный, круглолицый, любит давить лыбу – смахивает на Йогана. Бабам такие нравятся. Западло будет, если он кого-нибудь раскрутит в больнице, а я нет.

Я спрашиваю:

– Ты учишься где или работаешь?

– Я, это самое, со спецучилища.

– А за что?

– Так, отъебошили с пацанами одного гондона. До хуя на себя брал. А ты сам с Могилева?

– Да.

– А я с Бобруйска. В Могилеве у меня родичи. На Шмидта живут. Знаешь?

– Ага.

– Надо с сестричками попиздеть насчет спирта – у них его до хуя. Ебануть надо – сам понимаешь. Там насчет этого дела – не очень…

– А тебя привезли без охраны?

– Не, как это, на хуй, без охраны? На воронке, бля, и два вертухая ебучих. Привезли и уебали. Они ж вертухая в палате не посадят.

– Значит, никто тебя не пасет, можешь уйти, если захочешь?

– Ну, могу, а на хуй это надо? Это ж – побег, хуе-мое, а мне, бля, полгода оттянуть – и пиздец.

На тихом часу пацана нет. Я выхожу посцать – он сидит около поста и базарит с сестричкой, что-то ей втирает, лыбится.

После ужина подходит ко мне.

– Пошли ебанем.

– Где?

– В подвале. Где еще? Подваливай сейчас к лифтам.

Я жду его на площадке у лифтов. Там толкутся несколько человек – пришли к кому-то, а время неприемное, в палату не пускают. Один дядька с авоськой говорит мне:

– Парень, если не трудно – сходи позови Круглову из тридцать второй.

Я прусь назад по коридору, стучу в тридцать вторую, приоткрываю дверь и кричу:

– Круглова, на выход.

Смотреть, кто эта Круглова – старая баба или молодая девка, – некогда: надо скорей назад к лифтам, а то пацан пойдет без меня.

Он уже ждет, карман оттопырился. Мужик с авоськой спрашивает:

– Позвал?

– Ага. Сейчас идет.

Заходим с пацаном в лифт, он жмет на кнопку «О» – подвал. Лифт медленно едет вниз, тормозит. Двери раздвигаются, мы выходим. Кругом трубы. Воняет тухлятиной. Я спрашиваю:

– А что здесь такое в подвале, ты знаешь?

– Хуй его знает. А тебе что, не по хую?

Он вытаскивает из кармана колбу спирта – грамм двести – и три нарезанных кусочка хлеба из столовой.

– Ну, давай шахнем.

Он отпивает первый и передает колбу мне. Я заглатываю – чуть не прет назад, термоядерное. Из глаз льются слезы. Я кривлю морду, хватаю кусок хлеба, зажевываю.

– Хули ты хочешь, бля? Чистый спирт – это тебе не хуй собачий. Зато щас ебнет по мозгам.

Мне уже ебнуло. В животе стало тепло, и рана почти не болит.

– Сколько ты уже в спецухе?

– В этой – три месяца, до этого три месяца в другой, а всего, бля, год дали.

– Раньше не выпустят?

– Хуй там.

– Что, кого-то доебал?

– Ну вроде того. Не так, как основные, само собой. У нас все пацаны – босяки, середняки и основные. Босяку нельзя ебнуть середняка или основного, только отмахиваться можно. А середняк основного ебнуть не может. Я, бля, покуда середняк. Ну, что, еще ебанем?

– Давай.

Он выпивает половину остатка, ломает хлеб пополам, нюхает свой кусок, жует. Я беру колбу, допиваю. Сейчас идет мягче.

– Еще, бля, пару дней, шов немного подживет – и надо поебать кого-нибудь, сестричку, бля…

– За это можешь не переживать. Раз на спирт бабу раскрутил, то и на это раскрутишь.

– Не, спирт я спиздил. Она пожадилась, сука. Слушай анекдот. Спрашивают, короче, у мужика: «Что ты любишь делать само больше?» Мужик говорит: «Ебаться». – «А что еще?» – «Курить. Как залезу к бабе в пизду – одни губы торчат». – «А губы зачем?» – «Курить».

Пацан рогочет, я тоже. Он спрашивает:

– Ну что – пиздуем назад в палату?

– Ага.

Он ставит колбу на пол и жмет на кнопку лифта.

В палате мне вообще хорошо: лежу, балдею, даже подрочить хочется, стояк – первый раз за всю больницу. Только при мужиках, само собой, не буду, а в туалет переться лень.

Заходит дежурная медсестра: