Тим Дорси - Большой бамбук

Продавщица и бровью не повела.

— У нас есть несколько красивых моделей, которые вам наверняка понравятся.

С этими словами она выложила на прилавке пару часов долларов по пятьсот за штуку. Перламутровый циферблат. Серебряные стрелки.

— Вы шутите? — сказал тот, что в соломенной шляпе.

— Что вы имеете в виду?

— На них нет никаких цифр. Даже простых отметок. Как, по-вашему, я узнаю по ним время?

— Сэр, чистый циферблат сейчас в моде.

— Понятно, в моде значит в моде, вот только не хотелось бы опоздать на собственные похороны. — Он подмигнул и ткнул локтем в бок своего напарника. — Ты понял, что к чему? Это такая новая мода. Дают меньше, а дерут с вас больше.

Продавщица собралась было убрать часы с прилавка.

— Подождите, — остановил ее тот, что в кепке. — Пусть полежат. Мне они вроде бы как приглянулись.

— А мне нужны с цифрами, — стоял на своем тот, что в соломенной шляпе.

По-прежнему улыбаясь, женщина протянула руку к витрине.

— Думаю, вам понравятся вот эти. Тонкие, изящные. Вы даже не почувствуете их на руке.

Она положила рядом с первой парой еще двое часов. Золотые, на черных кожаных ремешках.

— Римские цифры? Я что, похож на римлянина? — Он повернулся к своему приятелю. — Ты когда-нибудь видел автобусы, которые приходят в X часов?

— Не убирайте, — попросил второй. — Кажется, они начинают мне нравиться.

— У нас есть несколько моделей с американскими цифрами, — сказала продавщица.

На прилавок легли еще двое часов.

— Прямо и не знаю, — произнес первый, обращаясь ко второму. — Что ты скажешь?

— Скажу, что мне нравятся вот те. — И он указал в самый дальний конец витрины.

— Сэр, у вас прекрасный вкус. Но я должна предупредить вас, что это недешевая модель.

— Можно взглянуть?

Продавщица достала часы и положила рядом с остальными-с той единственной разницей, что эти покоились на бархатной подушечке.

— Это одни из самых лучших. Швейцарские, с автоматическим подзаводом. Двадцать четыре карата.

— Скажите, а цифры у них из настоящих бриллиантов?

Продавщица кивнула.

— А почему на них нет бирки с ценой? Сколько они стоят?

— Три восемьсот, — ответила продавщица.

Тот, что в кепке, присвистнул.

— Ого!

— Если для вас слишком дорого… — Продавщица потянулась к часам.

— Я этого не сказал. Не надо убирать. А что вон те, что лежали рядом с ними на витрине?

— Та же самая фирма, но только другая модель. Первые — дневные. Вторые — ночные.

— А что, сейчас так принято?

— Принято.

— А можно взглянуть на них рядом?

Продавщица достала вторые часы.

Пенсионер в кепке взял их в руку и обернулся к другу.

— Ну, что скажешь?

— Не знаю. Просто глаза разбегаются.

Где-то позади на всей скорости пронесся электроскутер.

— Пожалуй, я все-таки возьму вот эти, — сказал тот, что в кепке. — Вы не могли бы завернуть их в подарочную бумагу?

— Мне показалось, вы покупали их для себя, — ответила продавщица.

— К тому моменту, когда доберусь домой, я уже забуду, для кого их покупал. Представляете, какой будет приятный сюрприз!

Трах-тарарах!

Все тотчас подпрыгнули, словно ужаленные, и обернулись на грохот. Электрический скутер застрял в груде обломков того, что еще считанные секунды назад было полками с выставленными на них подарками ко Дню Отца. Столкновение повлекло за собой цепную реакцию — полки продолжали рушиться одна за другой, и все, что на них стояло, с грохотом падало на пол. Усыпанный осколками стекла пожилой человек распростерся на плитках пола. К нему со всех ног поспешили испуганные продавцы. Один даже успел прихватить с собой аптечку. С груди пострадавшего осторожно убрали самые большие осколки, после чего помогли ему сесть.

— Сэр, с вами все в порядке? Вы не пострадали?

— Чертова штуковина едва не убила меня!

— Тем не менее с вами все в порядке? Или лучше вызвать для вас «скорую помощь»?

— Не прикасайтесь ко мне. — Пенсионер выпрямился и стряхнул с розовых брюк стеклянную пыль. — Я голоден.

С этими словами он поковылял прочь; персонал зала облегченно вздохнул. Продавцы провожали старика взглядом до тех пор, пока он не вышел вон, направляясь к стоянке автобуса. В уме все судорожно подсчитывали, сколько старый засранец может потребовать в качестве компенсации морального ущерба.

Старший продавец растерянно застыл посреди зала. Казалось, сердце вот-вот выпрыгнет у него из груди. Он обвел взглядом младших коллег и устало вытер с лица пот.