Крэг Клевенджер - Человек-змея

Немой и Джимми как по команде захихикали. Я глотнул газировки, и пить захотелось ещё сильнее.

— Это всё пассив. Наш главный актив — кадры. Талант. Интеллектуальная собственность.

Начальник перестал топтаться на месте и подошёл ко мне: в карих глазах белые крапинки, на переносице три толстых волоска, нижняя губа треснула, изо рта пахнет мятной жвачкой.

— Настоящие мастера — вот наше самое большое богатство, — продолжал он. — Конкуренция огромная, мы не можем позволить себе небрежность. Никаких промежуточных записей и заметок. Конкуренция такова, что любая огласка, прямая или косвенная, становится… — карие глаза устремились на звук ревущей вдали сирены, а потом снова впились в мои, — …становится мощным оружием в руках наших соперников. Я доступно объясняю?

Ещё как доступно!

— Такие, как ты, работающие без промежуточных записей, у кого вся информация вот здесь, — наманикюренный палец легонько постучал по моему виску раз, другой, — очень ценны для меня и моих инвесторов. Поэтому, когда мы не знаем, где находится это, — Начальник снова постучал по моему виску, уже сильнее, — начинается утечка мозгов, разглашение производственной тайны или утечка информации, если угодно. Ничто так не пугает моих инвесторов, как разглашение производственной тайны. Ничто так не подрывает боевой дух, как утечка мозгов. Неполадки приходится исправлять без промедления, задействовав все имеющиеся силы: отдел связей с общественностью, — он кивнул в сторону Джимми, — отдел кадров, — показал на Немого. — Налегаем единым фронтом, и всё равно приходится туго, правда, ребята?

— Ещё как туго, — наконец подал голос Немой. — Грязная работка! Моем — чистим — подтираем.

— Вот именно, моем, чистим, вытираем насухо, чтобы следов не осталось. Иначе обо всём узнают СМИ, и разразится ужасная катастрофа.

Карие глаза смотрели не отрываясь и будто высасывали тепло, надежду и счастье.

— Боже, я ведь тебя задерживаю! — даже не взглянув на часы, воскликнул Начальник с искренним участием.

— Ничего страшного: у меня могла проколоться шина или сломаться рация. Просто нужно позвонить диспетчеру.

— Рабочее время должно быть оплачено, — заявил Начальник, вытаскивая из кармана кошелёк из змеиной кожи. — Некоторые руководители не любят проводить профориентацию, а мне, наоборот, нравится, также как встречаться с новыми членами команды. Джеймс — отличный рекрутер, у него нюх на таланты. Насколько я понял, тебя устраивает роль внештатного консультанта. Пока вносишь посильный вклад в общее дело, не вижу в этом никаких проблем.

Начальник снова повернулся ко мне спиной.

— Только не веди себя как чужой, — велел он.

Кеара. Без каблуков сто шестьдесят два сантиметра. Кожа цвета миндаля, будто озарённая светом неяркой лампы или последними лучами августовского солнца. Тёплые карие глаза. Облако золотисто-каштановых кудрей, на висках высветленные прядки. Аккуратный прямой нос, красивые зубы, странная улыбка, растянутая в одну сторону больше, чем в другую, аппетитные выпуклости грудей, на плечах золотистая россыпь веснушек.

— Меня зовут Кеара, — представилась она, протягивая левую руку. Странно: заказ правой записывала. — Неделю назад я видела тебя «У Раджи».

Я действительно был в том клубе, и девушка меня заметила. Вообще-то я стараюсь не привлекать к себе внимание, но тут с готовностью сделал исключение.

Прижимая левую руку к пивной кружке, я протянул ей правую. «Эрик Бишоп». Нравится ли мне музыка? Где работаю? Как люблю проводить свободное время? Обычный разговор ни о чём, с которым женщины справляются гораздо лучше, чем мужчины.

Люблю вспоминать наши свидания. Закрыв глаза, слышу её голос, вижу нервную улыбку, вдыхаю запах каштановых волос. Крепко зажмуриваюсь, мечтая, чтобы приятные моменты длились подольше.

Посетителей было немного, и мы разговорились. «Приходи завтра», — предложила Кеара, и я, естественно, не отказался. Расстались мы в полночь, и девушка позволила себя поцеловать. В следующий раз я прождал до самого конца смены и проводил её домой.

Сказав «Располагайся!», Кеара пошла переодеваться. Открыв пиво, я уселся на дешёвый, с вылезающей клочьями набивкой диван, прикрытый тонким покрывалом. Вместо журнального столика — оконный блок с четырехслойным стеклопакетом, ножки — белые кирпичи. На нём глянцевые журналы, «макулатурная» почта, бутылочки лака, а в середине — пепельница. Судя по пеплу, девушка курит марихуану.