Мирослав Немиров - Большая Тюменская энциклопедия (О Тюмени и о ее тюменщиках)

— Ну, так и не общайся! — резонно отвечает ему хозяин дома, радостно расхаживая вокруг стола с бутылками и потирая руки в предвкушении, — Пиздуй! Тебя никто не звал, ты сам пришел.

— Ага! Пиздуй! А водку — вам оставить?

— Да и водку свою забери: Кеша звонил, он одеколон несет, через десять минут будет!

— Да, пиздуй, — после некоторого раздумья мрачно сверкнул обиженными, слегка выпуклыми, глазами Азов П. — А о Добужинском — с кем тогда попиздеть?

Если кто не знает, кто такие «ремки», объясняю — ремки, они же «реможники» — тюменское диалектное слово, обозначающее людей, внешний вид которых примерно подобен внешнему виду бомжей.

8.

1988, весна.

Павел Азов выходит-таки на международные просторы!

Он посещает город Париж с дружественным визитом.

Вот как это осуществляется.

В середине 1980-х годов на романо-германском факультете Тюменском университета начинает происходить новое культурное веяние. Французский язык здесь начинают преподавать настоящие французы из настоящей Франции!

Во Франции существует воинская обязанность — все личности мужского пола там обязаны служить в армии, в том числе и специалисты-филологи по окончанию университетов.

Но там существует и альтернативная служба: кто в армии по каким-либо причинам служить не хочет, тот проходит ее, причем по специальности. Выпускников филфаков, например, посылают преподавать французский язык в какой-нибудь Сенегал или Западную Сахару. И вот ректору Тюменского университета Куцеву Г.Ф. каким-то неизвестным мне образом удается заключить с французскими властями соглашение, чтобы они приравняли Тюмень к Верхней Вольте и Берегу Слоновой Кости, и присылали этих альтернативщиков и сюда.

Их и присылают: по одному человеку примерно двадцатидвухлетнего возраста ежегодно и сроком на год. Осенью 1986 года коммуникабельный и светский Азов П. сдруживается с одним из них, а те затем его как бы передают по эстафете всем новоприбывающим — он как бы становится официальным тюменским другом французского народа. В начале 1988 года дружба с французами дает плоды. Они ему присылают приглашение посетить их страну с дружественным визитом — Азов П. отнюдь не отказывается.

9.

1989, осень: Азов П. возвращается в очередной раз из города Парижа, и мозг его наполнен следующей идеей: нужно организовать в Тюмени политическую организацию борьбы, и проводить митинги и всякое тому подобное.

— Это еще зачем?!! — приходят в изумление те, к кому он обращается с этим предложением — люди, сидящие на кухне Шаповалова Ю. и пьющие водку. Оказывается, вот зачем.

Оказывается, Азов П. посетил в Париже то ли НТС, то ли редакцию «Русской Мысли», то ли еще какой-то из центров борьбы за свободу, и был принят там со всей задушевностью, и снабжен мешком всевозможной тамиздатской литературы, от собрания сочинений Солженицына до «Аквариума» Суворова, а факт, что он не откуда-нибудь, а аж из Тюмени, привел всех в Париже совсем в полный восторг: никого из Тюмени у них доселе ни разу не было. Из Омска, Новосибирска, Иркутска и всякой прочей Сибири — сколько угодно. А из Тюмени —

Тут вот Паха Азов и приобрел убеждение: нужно в Тюмени немедленно открывать политическую организацию, проводить митинги и вести всякую прочую деятельность. Ибо:

— Что же вы не боретесь за свободу? — спросили его в НТС.

— Весь народ готов встать грудью, как один, шахтеры бастуют, москвичи собирают полумиллионные митинги, народные депутаты разят гидру коммунизма огнем устного и печатного слова, что же вы-то спите? — укорили П.Азова, как представителя тюменской культурной общественности.

— Всё дадут — ксероксы, компьютеры, — убеждал Павел Азов людей, сидящих на кухне. — В запрещенной литературе как сыры будем в масле кататься! «Русскую мысль» специальной почтой из Парижа, Шапа, тебе будут на дом доставлять! Сам в Париж на конгрессы будешь спецрейсами летать, обсуждать вопросы борьбы за свободы! — разворачивает картины светлого скорого будущего П.Азов, сверкая очами.

— Ну, а за что агитировать-то будем? — спрашивают сидящие Азова П.

— Я придумал! — гордо отвечает Азов. — Я все учел! Мы не за политику будем агитировать — на фиг нужно, тут и нарваться можно, и не за экологию сраную, мы — за все хорошее будем агитировать! И против — всего плохого! Будем митинги проводить, пикеты, листовки раздавать, петиции писать, требовать — немедленно прекратить все имеющиеся безобразия! Да здравствует только все самое лучшее! А всему плохому — беспощадную войну!