Клаус Вернер: Черная книга корпораций

При всем уважении к подобным массовым движениям, конечно, слышны и критические голоса. Скептики отмечают, что слишком легко выдать естественного противника — в данном случае, североамериканский режим — за первопричину всякого зла. Если на демонстрациях сжигают флаги США и Израиля, то это показывает, что и движения за мир и улучшение жизни общества не защищены от простои схемы «друзья — враги», Кабинету Буша в той же степени, что и всем международным организациям, свойственны колебания — от охраны климата через конвенцию о биологическом оружии до отказа от Международного суда. То, что это нарушает права человека и народов и преступает демократические нормы, ни в коем случае не оправдывает дешевую враждебность к Америке. Равным образом , критика человеконенавистнической политики премьер-министра Шарона не может оправдать убийств израильтян — мирных жителей, женщин и детей. Такие упрощения приводят к тому, что неонацистские группировки уже пытаются заключить стратегические альянсы под ключевым словом «Querfront», чтобы в итоге влиться в движение «антиглобалистов». Абсурдная авантюра, если исходить из того, что основная мотивация этих движений — справедливый мир с равными возможностями развития для всех людей.

Кроме того, всякая односторонняя критика США противоречит фактам. Европейские правительства не намного либеральнее США. Их концерны так же беззастенчиво отстаивают свои интересы (начиная с немецкого «Bayer», кончая французским «Totals»). И они тоже мало уважают права человека. Ни одна из стран Европы не подошла до сих пор не вынесла критической оценки собственному колониальному прошлому. Напротив, уже санкционировано и начато его повторение. Все же, если речь идет о том, чтобы превратить события в подаче СМИ в инструмент нравственного воспитания, то все они быстро окажутся под рукой.

Эта мораль — с душком. Когда после убийства 3 тысяч человек 11 сентября повсюду в мире призывали к минуте молчания, один из почитателей либеральной газеты «Стандарт» потребовал отсчитать соответствующее число часов молчания на 2,5 миллиона невинно загубленных в Судане, о которых он впервые узнал из «Черной книги корпораций» ( 21). Из 12 миллионов, которые вышли на улицы с протестом против войны в Ираке, лишь немногие упомянули об ужасных массовых убийствах при режиме Саддама Хусейна. Крупнейшая война в мире после 1945 года — в Демократической Республике Конго — привела к гибели 3,3 миллионов человек втечение четырех лет, Она еще ни разу не вызвала антивоенную демонстрацию, хотя в большинстве африканских воин задолго до начала «войны за нефть» в Ираке шла речь о сырьевых интересах западных концернов.

Требования общественных движений чрезвычайно различны. Их диапазон — от демократического контроля над международными организациями, такими как ВТО, до роспуска последней. Есть крупнейшие деятели науки, которые полагаются на «деглобализа-цию», то есть на возврат к региональным рынкам, В то же время другие вынашивают идеи своего рода «мирового правительства» вформе демократически контролируемых учреждений, в ведении которых будут налоговое право, распределение ресурсов и решение в судебном порядке вопросов, связанных с правами человека. Некоторые движения полагают возможным общественно и экономически сдерживать капитализм и указывают на модель «экосоциального рыночного хозяйства», которую европейские страны до конца последнего столетия представляли секретом успеха и которая сейчас последовательно разрушается. Конечно, эта модель тоже основана на эксплуатации природных ресурсов и стран со сравнительно низким национальным доходом. Поэтому организации радикального толка указывают на то, что господствующая система рыночного хозяйства и капитализма, ориентированная на прибыль и конкуренцию, ориентирована на эксплуатацию, войну, дискриминацию и разрушение окружающей среды. Эти тенденции особенно усиливаются после краха коммунистического авторитаризма.

Все же речь не идет о замене одной системы господства другой. В политическом смысле имеется в виду создание подлинной представительной демократии и обязательное подчинение экономики общественным задачам, ставящимся выше прибыли. В экономическом смысле речь идет о том, чтобы твердо установить, что основные человеческие потребности — такие как право на пищу, воду, жилье, здоровье, образование и многие другие, но прежде всего сами люди — не могут быть товаром и предметом торговой сделки. Поэтому они не могут «обращаться на рынке». Нет простого решения этих вопросов. Иуж вовсе не существует совершенной государственной системы. Жизнеспособный путь может возникнуть лишь в уважении к многообразию мнений и улаживании конфликтов. Но приходится признать: жизнь имеет безусловный приоритет перед барышом.