Уильям Берроуз: Порт святых

Смотрите, вы сейчас в прошлом. Видите взлетную полосу, ведущую в настоящее?

— Но, Сержант, мы ведь меняем весь ход истории. Так сейчас не выйдет.

— У них в настоящем еще хватает атомных бомб, чтобы выбить нас из прошлого. Они скопили сотню лет, даже если нам удастся задушить Эйнштейна в колыбели, прежде чем он вытащит Моисея из тростников…

Четверг, «Мария Челеста» 9, 1970.

Сто лет назад мощеные улицы кончались здесь. Тут небольшой овраг и редкие деревья. Одри с Питером Уэббером — они могут подниматься на тридцать футов и летать над невысокими деревцами.

Одри возвращается в отцовский дом — большое квадратное здание на холме. На втором этаже — балкон. Он встречается с отцом в комнате на втором этаже, которую тот оборудовал под мастерскую; на стенах — несколько полотен, в основном — пейзажи. Одри рассказывает отцу, что научился летать. Отец печально произносит: «Нет у нас таких сил, сынок».

Они выходят на балкон. Солнце садится, и сумерки голубой пылью опускаются на долину, протянувшуюся до железной дороги на морском берегу. Медленно проплывают «Мария Челеста» и «Копенгаген». Проезжает поезд, свистит. В открытой кабине локомотива один негр-кочегар трахает другого в жопу На лице Одри вспыхивает улыбка, он машет поезду. Все это — немножко скрипучее и точно из папье-маше, но лучше его отец сделать не может.

Он словно отряхнул пальцы и я почувствовал как дождь маленьких камешков света посыпался мне на руку пробежал по телу мягким электрическим жаром. Часть подвала была отделена перегородкой. Он открыл дверь.

— Иногда я тут сплю.

Мои коньки на стене холодные потерянные мраморные шарики в комнате гвозди́ки три ампулы морфия.

Повар-китаец нетороплив, стар и безучастен. Малыш из Фриско бледный и отчужденный.

15 октября 1972 г. По пути в ресторан «Энгус», когда мы шли по Сент-Джеймс-сквер, Джон Б. нашел крышку от бензобака, еще вонявшую бензином, и я вспомнил свой план отрывка из «Диких мальчиков», где Мертвый Ребенок убивает агента ЦРУ, отвинчивая крышку бензобака его машины — кусты вспыхивают по краям ухабистой дороги.

Это была маленькая комната, синий линолеум на полу, стены из сосновых досок, струганных и пропитанных олифой. Кровать с сосновой тумбочкой, стол, латунная лампа, книжки на сосновом стеллаже, встроенном в стену… «Книга знаний», Стивенсон, «Моби Дик», номера «Удивительных историй» и «Странных сказок». Две картины на стене; одна, с волком, воющим на фоне зимнего пейзажа, называлась «Одинокий волк». На другой были сани, за которыми гонится волчья стая. В санях сидела женщина в шубе, слуга целился в волков из пистолета с длинным дулом, а кучер подгонял лошадей.

Тени под железнодорожным мостом горлицы воркующие вдалеке над ручейком яйцо взрывается распространяя неведомый запах который сжигает плоть до кости в порывах неба за окном цветов и мха.

— Вы уже познакомились с капитаном?

Развалившееся поместье в Мексике, горный оплот некогда влиятельного семейства Де Карсон. Дядюшка Матэ, семейный стрелок, приглашен к молодому дону.

— Займись беспокойной семьей Вестериори и можешь улыбнуться, когда она станет совершенно спокойной…

— Они должны выбросить женщину, — сказал я и прыгнул, потому что, кажется, это вылетело совершенно необдуманно.

— Они это сделают, если ты им скажешь. Ты лишь должен произнести слово.

Дядюшка Матэ улыбается.

Затхлый запах все резче красный приторный волосы на ветру живописный городок исчезает в синей тени булыжника напротив разрушенного двора Le Comte разражается резким холодным смехом.

Когда его родители умерли от скарлатины, Джерри Тайлер сбежал из дома, чтобы устроиться в цирк. Его подхватила толпа, и он увязался в потоке за каретой с рекламой: метатель ножей, швыряющий ножи в мальчика. Молодой мексиканец спрыгнул с подножки кареты. Ему было лет двадцать, в штанах и рубашке хаки и кожаных мокасинах.

— Ты что, спятил — разгуливать тут один?

Он подошел поближе, положил руки на плечи Джерри, оглядел его с ног до головы, понимающе улыбаясь. Джерри вспыхнул и почувствовал, что у него встает.

Мексиканец взглянул на его штаны с оттопыренной ширинкой.

— У тебя эта штука как медуза chico [25] Пацан (исп.). . Нужна скорлупа. Adentro [26] Входи (исп.). .

— Выжившие усвоили этот простенький урок Они могут пригодиться.

Он зажег керосиновую плитку. Потом раскурил благовония и опустил на окошке красную занавеску с розами. Повернулся, посмотрел на меня, и я почувствовал легкое покалывание в паху — у меня опять вставал.