Дарен Кинг - Жираф Джим

— Ты что?! Съел весь чесночный суп?

— Какой чесночный суп?

— Этот. Который был в миске.

— Наверное, он испарился.

— Джим, чесночный суп не испаряется.

— Испаряется, Спек. Я своими глазами видел.

— Нет. Если бы он испарился, тут бы вся кухня пропахла чесноком.

Джим с шумом втягивает носом воздух, так что у меня даже волосы шевелятся.

— Чем-нибудь пахнет?

Он качает головой.

— Правильно. Потому что он не испарился. Это ты его съел. Просто ты очень упрямый и поэтому не признаешься. Хотя съел, и ладно, — говорю я, хитро прищурившись, потому что знаю что-то такое, чего он не знает. — Все равно это был твой суп.

— Правда?

— Ну, я все равно бы не стал его есть. Воздержанья мне не разрешает.

— Кстати, а где Воздержанья?

— Поехала к маме. На пару дней.

— Вы что, поругались?

— Мы никогда не ругаемся, — говорю я не без гордости. — Просто не умеем.

— Зря не ругаетесь. Тебе бы это пошло на пользу, — говорит Джим. — Обзывать друг друга всякими словами. Швыряться вещами, бить посуду.

— Знаешь, наш консультант по вопросам семьи и брака сказала нам то же самое. Хотя и другими словами. Она сказала, что не надо держать раздражение в себе. Надо давать ему выход. Я сказал, что она не права. И что жена полностью разделяет мое мнение в данном вопросе.

— Так где она?

— Кто, консультант по вопросам семьи и брака?

— Твоя жена.

— Я же сказал, она к маме поехала.

Джим кивает. И не просто кивает, а этак задумчиво, с пониманием, как будто имеет в виду, что мой брак на грани распада и жена уехала из дома лишь потому, что в доме нахожусь я.

— Что ты так на меня смотришь?

— Я знал, что этим все закончится, Спек. Вы с ней слишком разные. Она говорит «помидор», а ты вообще ничего не говоришь.

— И что это значит?

— Она тебя бросила. Ну, признай очевидный факт. Она забрала свой фаллоимитатор и ушла. От тебя.

— Но, Джим… — говорю я и умолкаю на полуслове. Нельзя говорить ему правду, что Воздержанья уехала к маме из-за моего вещего сна, который я выдумал. Потому что тогда мне придется рассказать ему о моем плане. Надо что-то придумать. — Я сейчас все объясню, — говорю я, что-то придумывая. — Ты, должно быть, заметил, что вся моя спальня завалена порножурналами. Это журналы одного моего приятеля. Он попросил меня присмотреть за ними, пока он проводит реорганизацию книжных полок.

— А я-то думал, откуда они у тебя. Она поэтому тебя бросила, из-за порножурналов?

— Она меня не бросила, Джим.

— А пиво откуда?

Я чешу нос, чтобы выиграть время.

— Я его выиграл в лотерею.

— А пицца?

— Э… ее принесли по ошибке. Курьер перепутал адрес. Поэтому я и убрал ее в шкаф. — Я вижу, что Джима не убеждают мои аргументы, и добавляю: — У них новый курьер. Не очень хороший.

— То есть она тебя бросила ради курьера из пиццерии. Ну и ее можно понять. Бесплатная пицца, и все такое.

— Повторяю в последний раз: Воздержанья меня не бросила. Я просто подумал, что ей лучше уехать на время, пока в доме творятся все эти странные странности.

— Какие странности?

— Порножурналы, пицца, жираф-призрак. Да, и еще пиво.

— А что странного в пиве, Спек? Да, согласен, если выпить его слишком много, все вокруг делается малость странным. Мерещится всякое. Вот выпил ты пива, лежишь в кровати, тебя немного мутит, а потом, словно по волшебству, твои туфли вдруг превращаются в унитаз.

— Ты же не носишь туфли.

— И ты теперь знаешь почему. Но мы отклонились от темы. Ты мне так и не сказал, почему вы разошлись.

— Джим, наш брак так же крепок, как и в тот день, когда мы подписали все необходимые бумаги.

— Тогда почему она уехала к маме?

Я тяжко вздыхаю.

— На самом деле, Джим, — говорю я, — Воздержанья… э… загорает. Дома у мамы. Да, у ее мамы новая кварцевая установка для загара. Она ее выиграла. В лотерею.

— В туже самую, в которую ты выиграл пиццу?

— Не пиццу, а пиво — поправляю я. — Пиццу мне принесли по ошибке. Кстати, курьер, который доставил пиццу, и продал нам билеты. Он так рассудил: «Я все равно развожу людям пиццу, так почему бы мне заодно не заняться распространением лотерейных билетов. Чтобы собрать деньги. В фонд помощи пицце». Джим, почему ты смеешься?

Он катается по полу, стуча копытами в потолок, и заливается хохотом, буквально вываливаясь из метафорических штанов.

— Фонд помощи пицце. Лотерейные билеты. В жизни не слышал такой ерунды.

— Джим, успокойся. Джим… — Он давится смехом и кашляет, сжимая копытами свое длинное желтое горло. — Джим, что с тобой?