Дарен Кинг - Жираф Джим

Я выхожу в коридор следом за сестрой Матроной, прохожу по коридору, потом — по еще одному коридору, потом — по третьему коридору и, наконец, по четвертому. Сестра Матрона стучится в дверь, большую дубовую дверь из цельного дуба, открывает ее, мягко вталкивает меня внутрь и закрывает дверь.

Все помещение отделано дубом. Посреди комнаты на добротном дубовом паркете стоит добротный дубовый стол, а за столом сидит женщина невыразительной внешности. Рядом с ней — в своем неизменном белом халате и темных очках — доктор Жираф. Женщина говорит мне: «Садитесь», — но здесь некуда сесть, так что я остаюсь стоять. Я стою перед ними почти минуту, а потом загадочный доктор медицины наклоняется к невыразительной женщине и что-то шепчет ей на ухо, столь же невыразительное, как и она сама. У него самого ухо странное: заостренное, с кисточкой из оранжевых волосков. Второе ухо — точно такое же, как и первое, только его заостренный кончик смотрит в другую сторону.

— Доктор Жираф будет беседовать с вами через меня, — объясняет мне женщина. — Он никогда не обращается напрямую к пациентам мужского пола. Если вам нужно обратиться к доктору Жирафу, обращайтесь сначала ко мне, и я передам ваши слова доктору. Это понятно?

Я киваю.

— Отвечайте: да или нет.

— Да. — Потом мы снова молчим больше минуты, и я говорю: — Я хотел бы спросить у доктора Жирафа, когда нас выпишут из больницы.

Доктор Жираф задумчиво морщит нос, потом что-то шепчет на ухо женщине, и та говорит, обращаясь ко мне:

— Доктор Жираф говорит, что вас выпишут сразу, как только вам станет лучше. И ни минутой раньше.

— Вы не могли бы узнать у доктора Жирафа, когда это будет?

— Доктор Жираф говорит, что все будет зависеть от результатов анализа мочи.

— Тогда спросите, пожалуйста, у доктора Жирафа, когда можно ждать результатов анализа?

Доктор Жираф смотрит на лист бумаги, лежащий на столе.

— Доктор Жираф говорит, что результаты анализов уже готовы. Вот они, перед ним, — говорит женщина.

— И каковы результаты? — говорю я настойчиво, расстегнув верхнюю пуговицу на пижамной куртке.

Доктор Жираф читает, что написано на бумажке, водя по строчкам своей странной рукой, потом что-то шепчет на ухо женщине. Надеюсь, что что-то хорошее.

— Хорошие новости, — говорит мне женщина. — Ваш рак мозга излечен. Вас можно выписывать.

Я улыбаюсь, вздохнув с облегчением.

— Ну, слава богу.

Но доктор Жираф наклоняется к женщине и что-то шепчет ей на ухо.

— Но есть и не очень хорошие новости, — говорит мне женщина. — Ваш рак мозга излечен, но вы все равно умрете. Результаты анализов показывают, что вы сексуально подавлены, а подавление сексуальных инстинктов создает напряжение в сердечной мышце, и вы умрете от сердечного приступа.

— Так, — говорю я, не слишком довольный таким известием. — А тут можно что-нибудь сделать? Может быть, операцию или интенсивную терапию…

Доктор Жираф встает из-за стола и подходит к огромному книжному шкафу из добротного дуба. Достает с полки огромную книгу в дубовом же переплете, снова садится за стол и погружается в чтение. Надолго. Потом опять наклоняется к невыразительной женщине и что-то шепчет ей на ухо.

— Есть одна специальная техника. Она называется джимминг, — объясняет мне женщина. — Она заключается в культивировании сексуального аппетита совместно с максимально возможным расширением сексуального опыта. Вы, мистер Спектр, должны произвести все возможные половые акты, известные на данный момент науке. Все, что есть в лексиконе пылких любовников, — все это надо попробовать. Только тогда можно будет ослабить напряжение сердечной мышцы и избежать, таким образом, смерти. И еще, мистер Спектр…

— Да?

— Когда будете уходить, закройте, пожалуйста, дверь.

Воздержанья уехала к маме на пару дней. Идея была моя, но я поступил умно и подстроил все так, чтобы жена думала, будто это ее идея. Я сказал ей, что мне приснился нехороший сон, что в дом ее мамы проник грабитель и стал смеяться над мамой. А когда Воздержанья спросила, сбываются ли мои сны, я сказал, что сбываются, и она сразу же собрала сумку.

Как только жена выходит из дома, я вынимаю из шкафа все вещи и отношу их в кладовку. Потом надеваю кроссовки, бегу к киоску и покупаю целую стопку порножурналов. Хотя Джим только и говорит, что о сексе — почти постоянно, — я не знаю его предпочтений и поэтому беру все. Подростки, бабульки, сиськи, попки, ножки, толстые дамы, черные дамы, волосатые штучки, бритые штучки, стыдливо прикрытые и раскрытые настежь, и даже жены читателей. Вернувшись домой, я поднимаюсь в спальню, сваливаю все журналы прямо на пол и бегу в супермаркет, где набираю полную тележку баночного пива, присовокупив к нему с полдюжины пакетиков жареного арахиса. Возвращаюсь домой на такси, тащу все покупки наверх, в спальню, и складирую на полу перед шкафом. Ровно в полночь я беру свой мобильный, звоню в ближайшую круглосуточную пиццерию и заказываю на дом самую большую пиццу. Через двадцать минут я расплачиваюсь с курьером, ставлю коробки с доставленной пиццей в шкаф и ложусь в постель.