Дарен Кинг - Жираф Джим

— Как раз по этой причине у нас, у жирафов, на лодыжках нет мяса, — объясняет мне Джим. — На чем мы там остановились? Ах да. Я уходил с гордо поднятой головой и скрывался среди деревьев, а большие кошки смотрели мне вслед и думали: «Так вот куда он идет. Истинный король джунглей».

— С каких это пор жирафы сделались королями джунглей?

— Так было всегда. Потому что мы выше всех.

— Самоуверенное животное, — бормочу я себе под нос. — Джим, ну когда ты поймешь, что размер не имеет значения?

— Все имеет значение в джунглях, Спек. Это вопрос выживания.

— А ты, как я понимаю, лучше всех разбираешься в этом вопросе. Правда, ты уже мертвый. Но это так, мелочи жизни.

Джим молчит. Потому что сказать-то нечего. Он просто стоит, глядя в землю, сквозь которую, вне всяких сомнений, ему сейчас очень желательно провалиться.

— Ну вот, — говорю я с довольной улыбкой, — самомнения-то поубавилось.

— Послушай дружеского совета: заткнись, пожалуйста. Пока я тебя не заткнул.

— Ну, я-то хотя бы живой, — говорю я и в доказательство сказанного бодро подпрыгиваю на месте. — И все-таки, Джим, мне действительно любопытно. С чего ты так скоропостижно скончался? Только не надо рассказывать сказки про сердечный приступ.

— Я не люблю об этом говорить. У меня настроение портится.

— Оно у тебя и так вечно испорченное.

— Ты будешь слушать или нет?

— Буду. Если ты перестанешь выдумывать.

— Тогда, если ты перестанешь скакать, я начну.

И он начинает.

— Я, значит, гуляю себе, никого не трогаю. И вдруг слышу: стреляют. Обозреваю окрестности и вижу парня с таким, знаешь, ружьем с дулом типа воронки. Он только что уложил слона, а теперь, значит, палит по мне. К счастью, я вырос в самом злачном районе джунглей, в восточной части, в Ист-Сайде, и мои ноги натренированы тут же срываться на бег на месте при первых же признаках опасности. Вот так примерно. — Джим исполняет что-то похожее на джигу. Его длинные жирафьи ноги выделывают замысловатые па, словно он вяжет на спицах какой-то сложный предмет одежды. Шапочку, например, или перчатку.

— Ты вроде хотел рассказать, как ты умер.

— Сейчас мы к этому подойдем. Это в следующей части. В общем, я на него посмотрел. Ну, на парня с ружьем. Выразительно так посмотрел. Как я умею. Смотрю я, стало быть, на него. И он застывает, как кролик, захваченный светом фар. Глаза совершенно безумные. Прямо как у меня, только хуже.

— Ни единому слову не верю, но все равно давай дальше.

— Он роняет ружье и бежит без оглядки. А я яростно втаптываю ружье в грязь, и все звери выходят из джунглей и провозглашают меня царем пива.

— Царем чего?

— Пива. У меня очень высокая сопротивляемость к алкоголю.

— А что стало с охотником?

— Он сбежал, предварительно обоссавшись. А через неделю вернулся. И привел с собой целую армию. И вот они развернулись широким фронтом, такие все бравые. Вопят: «В атаку». Ну и идут, значит, в атаку. В основном конные. Но были у них и летательные аппараты. Из самых первых. Сейчас они называются аэропланы.

— И когда это было, по-твоему?

— Ну, лет двести назад.

Я смеюсь.

— Тогда еще не было никаких аэропланов и прочих летательных аппаратов.

— Когда я говорю «летательные аппараты», я скорее имею в виду что-то вроде подпрыгивающих аппаратов, — говорит Джим. — Такие… длинные, деревянные. С виду похожие на веретено. На деревянных колесах.

— А в исторических книгах написано по-другому.

— Как бы там ни было, ты, наверное, уже догадался, что было дальше.

— Нет, еще не догадался.

— Даже жирафу не справиться с целой армией. Уж точно — не на пустой желудок. Так что я пошел завтракать. В один очень даже приличный рыбный ресторанчик.

— И чего?

— И подавился. Рыбной костью.

— Да уж, не повезло.

— Всем когда-то придется уйти. Да, кстати… — И Джим растворяется в воздухе. Незаконченное предложение повисает в пространстве наподобие вешалки для пальто.

Эдди сует мне в руки конец толстого черного кабеля.

— Будь другом, сходи подключи эту штуку. Я бы и сам сходил, только мне хочется обнять антенну, когда она в первый раз включится на прием.

— Но тогда ты не сможешь увидеть, что там в телевизоре.

— А ты меня позови, когда кончатся титры.

Так что я тащу кабель наверх, в спальню Эдди, где меня поджидает не кто иной, как мой старый приятель Джим.

— Господи, опять ты.

— Дружище, не видел тебя тыщу лет.

— А кто мне рассказывал сказки в саду?

— Откуда мне знать. Он был высокий? С хвостом?