Джонатан Фоер - Мясо. Eating Animals

Хуже всего стало в конце войны. Многие умерли прямо перед самым ее концом, и я тоже не знала, доживу ли до следующего дня. Один фермер, русский, благослови его Господь, увидев, в каком состоянии я нахожусь, зашел к себе в дом и вернулся с куском мяса.

— Он спас твою жизнь!

— Я не стала его есть.

— Ты не стала есть?

— Это была свинина. Я не стала есть свинину.

— Почему?

— Что значит — почему?

— Потому что она была не кошерной?

— Конечно.

— Даже, чтобы спасти свою жизнь?

— Если ничего не имеет значения, тогда нечего спасать.

Лески, используемые в современной рыболовной промышленности, могут достигать в длину 62 миль — это расстояние от уровня моря до космоса. Длина короткой лески — 1 миля.

1. Джордж

Первые двадцать шесть лет своей жизни я провел, не испытывая особой любви к животным. Мне они представлялись надоедливыми, грязными, абсолютно чуждыми и пугающе непредсказуемыми, а привязанность к ним — старомодной причудой. Наибольшую антипатию я испытывал к собакам — этот страх я унаследовал от матери, которая, в свою очередь, унаследовала его от бабушки. В детстве я соглашался идти в гости к друзьям только при условии, что собаку запрут в другой комнате. Если собака приближалась ко мне в парке, у меня начиналась истерика, она продолжалась, пока отец не сажал меня на плечи. Я не любил смотреть телевизионные шоу, в которых участвовали собаки. Я не понимал и не любил тех людей, которые выказывали симпатию к собакам. Вполне вероятно, что в детстве я испытывал подспудное предубеждение против слепых.

И вдруг в один прекрасный день я превратился в фаната собак. Я стал собачником.

Джордж появился у нас с женой совершенно неожиданно. Вопрос о том, чтобы завести собаку, даже не возникал, мы никогда не присматривали себе пса. (И с чего бы? Ведь я испытывал к ним стойкую неприязнь!) Первым днем моей новой жизни стала суббота. Прогуливаясь по Седьмой авеню, что по соседству с нами в Бруклине, мы наткнулись на крошечного черного щенка, который спал у обочины, свернувшись калачиком, как знак вопроса, в фуфайке с надписью УСЫНОВИТЕ МЕНЯ. Я не верю в любовь с первого взгляда или в судьбу, но я полюбил эту чертову псину, и это было предопределено. Даже если б я ее не коснулся.

И представить было невозможно, что мы возьмем собаку, для меня это самый нелепый поступок из всех, что я совершал, однако такую прелестную зверюшку даже самый бесчувственный по отношению к собакам скептик счел бы неотразимой. Конечно, красоту можно обнаружить и в существах без мокрых носов. Но есть что-то необъяснимое в том, как и почему мы влюбляемся в животных. Неуклюжие псины, крошечные собачонки, длинношерстные и гладкие, храпящие сенбернары, астматические мопсы, складчатые шарпеи и депрессивно-унылые бассеты — у каждого найдутся преданные фанаты. Наблюдатели за птицами проводят холодные утра, уставившись в небо и пожирая его глазами в поисках пернатых объектов своего обожания. Любители кошек демонстрируют полное пренебрежение человеческими взаимоотношениями, принося их в жертву своим любимицам. Детские книжки кишат кроликами, мышками, медвежатами и гусеницами, не говоря уже о паучках, сверчках и аллигаторах. Ни у кого никогда не было плюшевой игрушки в виде булыжника, а когда самые заядлые филателисты ссылаются на любовь к маркам, это, согласимся, совсем иной вид привязанности.

Мы взяли щенка домой. Я поймал его — её — в свои объятия, когда он кинулся ко мне через всю комнату. Затем, уверившись, что он — она — не лишит меня пальцев в процессе кормления, я начал кормить ее с ладони. Потом позволил ей лизнуть мне кисть руки. И, наконец, разрешил лизнуть лицо. А потом и сам лизнул её в мордочку. Теперь я люблю всех собак и всегда буду жить с ними в счастливом согласии.

У шестидесяти трех процентов американских семей имеется, по крайней мере, один домашний питомец. Это не только неожиданно высокий процент, но и вообще новость. Мода держать дома животных широко распространилась одновременно с возвышением среднего класса и засильем урбанизации, как следствие потери возможности каких-либо других контактов с животным миром, а кроме того, домашние любимцы стоят денег, а значит, это привилегия и причуда богатых. (Каждый год американцы тратят на своих четвероногих друзей 34 миллиарда долларов.) Историк из Оксфорда Кейт Томас, чья энциклопедическая работа «Человек и мир природы» (Man and the Natural World) теперь считается классикой, доказывал что: