Чарльз Буковски - Юг без признаков севера

– Чтоб вы в аду сгнили! – сказал Лео.

Рыжий расхохотался:

– Мир! Мир!.. – Он сложил из пальцев эмблему. – Ну ладно, я, наверное, пойду…

Рыжий наскоро свернул сигаретку, смочив край и улыбаясь при этом. Зажег, затянулся и пошел к северу, держась в тенечке.

– Давай остаток пути проедем стопом, – сказал Дэйл. – Товарняки никуда не годятся.

– Шоссе – к западу, – отозвался Лео. – Пошли.

Они двинулись на запад.

– Господи, – произнесла Салли, – я едва ноги передвигаю! Он – животное!

Лео с Дэйлом ничего не ответили.

– Только бы не залететь, – сказал Салли.

– Салли, – вымолвил Лео, – мне жаль…

– Ох, заткнись!

Они шли дальше. День склонялся к вечеру, и пустынная жара спадала.

– Ненавижу мужчин! – произнесла Салли.

Из-за куста выскочил дикий кролик, и Лео с Дэйлом отскочили.

– Кролик, – сказал Лео. – Кролик.

– Кролик напугал вас, парни, правда?

– А что, после того, что произошло, мы нервничаем.

– Вы нервничаете? А что обо мне говорить? Слушайте, давайте присядем на минутку.

Я устала.

Им попался участок тени, и Салли уселась между ними.

– Хотя знаете… – промолвила она.

– Что?

– Было неплохо. На строго сексуальной основе, то есть. Он в самом деле в меня вставил. На строго сексуальной основе это было нечто.

– Что? – переспросил Дэйл.

– Я имею в виду, в моральном смысле я его ненавижу. Сукиного сына следует пристрелить. Собака. Свинья. Но на строго сексуальной основе это было нечто…

Они немного посидели, не издавая ни звука. Потом вытащили две оставшиеся сигареты и выкурили их, передавая друг другу.

– Жалко, что дури не осталось, – сказал Лео.

– Господи, я знала, что так и будет, – произнесла Салли. – Да вас, парни, почти не существует.

– Может, тебе станет лучше, если мы тебя изнасилуем? – спросил Лео.

– Не будь дураком.

– Думаешь, я не смогу тебя изнасиловать?

– Надо было с ним уйти. Вы, парни, – ничтожества.

– Значит, он тебе понравился? – спросил Дэйл.

– Не грузись! – ответила Салли. – Лучше пошли на шоссе голосовать.

– Я тебе могу впендюрить, – сказал Лео, – так, что заплачешь.

– А можно посмотреть? – рассмеявшись, спросил Дэйл.

– Нечего там будет смотреть, – сказала Салли. – Пошли. Шевелитесь.

Они встали и зашагали к трассе. Идти до нее было десять минут. Выбравшись на бетонку, Салли встала и вытянула большой палец. Лео с Дэйлом остались в стороне, чтоб не заметили. Они забыли про вьетконговский флаг. Они оставили его возле сортировочной станции. Он валялся в грязи около железнодорожного полотна. Война продолжалась. Семь рыжих муравьев крупной породы ползли по флагу.

Марджи собиралась на свиданку с этим парнем но пути к ней этот парень встретил другого парня в кожаной куртке и парень в кожаной куртке распахнул свою кожаную куртку и показал ее парню свои сиськи поэтому ее парень приехал к Марджи и сказал что на свиданку прийти не сможет потому что парень в кожаной куртке показал ему свои сиськи и он теперь собирается этого парня отъебать. Поэтому Марджи отправилась повидать Карла. Карл был дома, она села и сказала Карлу:

– Этот парень собирался пригласить меня в кафе где столики стоят снаружи и мы собирались пить вино и разговаривать, просто пить вино и разговаривать, вот и все, ничего больше, но по пути сюда этот парень встретил другого парня в кожаной куртке и парень в кожаной куртке показал этому парню свои сиськи и теперь этот парень собирается отъебать парня в кожаной куртке, поэтому ни столика, ни вина, ни разговоров мне не светит.

– Я не могу писать, – промолвил Карл. – Ушло.

Затем он встал и вышел в ванную, закрыл за собой дверь и посрал. Карл ходил срать четыре-пять раз в день. Больше делать было нечего. Он принимал пять-шесть ванн в день. Делать больше нечего было. Напивался он по тем же самым причинам.

Марджи услышала шум воды из бачка. Потом Карл вышел.

– Человек просто не может писать по восемь часов в день. Он даже не может писать каждый день или каждую неделю. Полная засада. Ничего не остается делать – только ждать.

Карл подошел к холодильнику и вернулся с шестериком Мичелоба. Открыл бутылочку.

– Я величайший писатель в мире, – сказал он. – А ты знаешь, как это сложно?

Марджи не ответила.

– Я чувствую, как по мне всему боль ползает. Будто вторая кожа. Хорошо бы ее сбросить, как змее.

– Так ложись на ковер и попробуй.

– Слушай, – спросил он, – а где я с тобой познакомился?