— Весьма… живописно… А это что тут у тебя? — спросила она, указывая пальцем на его щеку.
— Да так, ерунда, болячка… Я велел выжечь бородавку… Да черт с ней, пройдет! А ты лучше посмотри-ка сюда!
И он растянул в улыбке губы, чтобы показать десны и зубы.
— Ну, что ты об этом скажешь?
— О чем?
— Да я же сходил к дантисту, и он снял мне камень с зубов!
Когда он проводил языком по зубам, ему казалось, что это не его зубы, что у него их выдрали все подчистую и заменили оливками.
— Ну как, красиво?
— Очень красиво.
— У меня правда красивые зубы?
— Очень красивые.
— Ну, не такие красивые, как у тебя…
Не ответив на комплимент, она подняла крышку кастрюли, и из-под крышки вырвался пар, а вместе с ним по кухне поплыл и дивный запах, представлявший собой как бы и дух этого дома. Все было хорошо.
На столе стояли тарелки, около них лежали ножи и вилки; два медных, начищенных до блеска подсвечника поблескивали на парео, служившем скатертью. Быть может, и люди, находившиеся на кухне, были счастливы; быть может… Скоро их брак будет зарегистрирован, их положение станет определенным, и все как-то образуется…
— Садись за стол, Марк, у нас сегодня лягушки под красным масляным соусом.
— О, вот это я обожаю… в особенности лапки, — сказал он, потирая руки.
Он знал, что в апреле еще нет лягушек в продаже, и их можно купить разве что в отделах уцененных товаров глубокой заморозки, чей срок годности уже истекал. Их привозили откуда-то из Азии, привозили тайно, не платя налогов и пошлин; в основном все эти контрабандные поставки делались по заказам международных гангстерских синдикатов, занимавшихся производством фармацевтических препаратов, но что-то оставалось и поступало в продажу… И надо было быть очень доверчивым, очень простодушным, чтобы жрать этих крохотных лягушат, почти головастиков, которых дельцы сбывали с рук за бесценок на черном рынке.
— Ты ничего не замечаешь?
— Я заметила красивый плащ, красивый новый галстук, хорошую модную стрижку, но мне ко всему этому надо привыкнуть.
Он ухватил себя двумя пальцами за верхнюю губу и оттянул ее.
— Усы, Нелли, ты забыла про усы! Я едва не прихватил их с собой, чтобы отдать тебе на память, но я не был уверен, что такой подарок произведет должный эффект. У тебя некоторые подарки иногда вызывают раздражение…
— Ну, это зависит от того, что мне дарят… Ты собираешься сесть за стол в этом наряде?
Он снял плащ, аккуратно сложил его, положил на банкетку, а сам сел за стол в своем новом черном пиджаке с тремя блестящими пуговицами.
Она сняла кастрюлю с плиты, поставила ее на подставку и начала накладывать еду Марку на тарелку. Соус брызнул ему прямо на пиджак, но она даже не извинилась.
— А это что? — спросил он, указывая на бутылку, охлаждавшуюся в металлическом ведерке, стоявшем между двух подсвечников.
— Ах, это… это узо…
— Что?
— Анисовый ликер.
Он не притрагивался к алкоголю уже целых шесть лет. Он дал себе зарок, и уж конечно, не сегодня вечером он его нарушит. У него сегодня есть дело поважнее! Нет, он не даст себя поймать в ловушку! Нет, не сегодня!
— А что это за музыка для психов у нас играет?
— А вот и не для психов… Хорошая музыка… Ансамбль «Дельфоники»… да ты ничего не смыслишь в музыке…
— А где Пьер?
— Спит.
— Ну и ну! Этот ребенок рожден для того, чтобы спать без просыпу, — сказал он, глядя в потолок.
Он уже съел третью порцию лягушачьих лапок, и на краю тарелки громоздилась горка мелких косточек. Головастики, громко именовавшиеся лягушачьими лапками, не переварились, не перепрели в кастрюле и были совсем недурны на вкус. Плевать ему было на все, в особенности на хорошие манеры, так что он хватал лакомые кусочки прямо руками. Правда, соус не слишком удался… Ну да бог с ним! И как это Нелли умудрилась не испачкаться? Смотри-ка, да на ней ни пятнышка! Ноготки покрыты сиреневым лаком, а ручки явно поблескивают от нанесенного на них увлажняющего крема. Это он платил и за лак, и за крем, и за штанишки… И это его она отталкивала, его она отвергала, словно она была прелестной нимфой, а он — козлоногим сатиром, вылезшим из зарослей.
— Прекрасное у тебя получилось блюдо, просто превосходное! Ты не поскупилась на крахмал.
— А вот и нет, я его туда вообще не клала.
— Ну значит, ты положила туда кукурузную муку, тоже неплохо.
— И ее я тоже не использовала. Это ведь твой рецепт, совсем простой. А ты что же, не помнишь?
Читать дальше
