Андрей Матвеев - Летучий голландец

Лэм-кебаб со сладким рисом. Хотя обычно бывает с соленым. У турков — с соленым, у арабов — со сладким. Грузный пожадничал. Поэтому не шведский стол, а меню. И еще — в ресторане не выпить, ему опять надо в бар.

Not for Muslims…

Темнолицый павиан, налей пойла на два пальца… Как это будет по-английски? Гребаная жара и гребаные сквозняки от кондиционеров.

А пойло здесь наливают в стаканчик из-под колы…

Чтобы не было видно…

Смешные…

Запустили в аквариум и смотрят…

Странную музыку слушают в этом баре…

Я — это он, как ты — это он, как ты — это я, и все мы — единое целое…

Выключи!

Как это будет по-английски?

Вспомнил: turn off! Ты слышишь?

Turn off!

Выключил одно, включил другое, интересно, а сам он — тоже мусульманин?

Еще not for Muslims, please… Как называется эта фигня? Вспомнил — ламбада… Одно старье крутят… Сейчас он свалил, тот единственный, кто доводил меня до слез! Не столь далеко, но достаточно, чтобы мне захотелось умереть… Лучше звучит — «ушел», однако «свалил» — точнее…

Этот, с усами, тоже свалил…

В последнее время можно слушать один рэп…

Точнее, любой рэп, черный рэп, но поэтому всегда — один рэп, остальное — отстой…

Пора выключать себя…

Еще один, последний… Я взял двенадцатый калибр, отпилил ему ствол… Стаканчик из-под колы… Потом я фары загасил и на разведку пошел… [2] Переводы песен и специально написанный рэп-текст — Дениса Борисова.

Усатый давно свалил, гад…

Он на разведку пошел…

Сдачи не надо…

Забыл, как это по-английски…

Грузный — жлоб, более хренового отеля не мог найти…

Один, только павианы…

Хотя для них это я — павиан, но белый!

Белый павиан…

Дверь в номер… Ключ от двери… Ключ повернуть… Дверь закрыть…

И — спать…

Пора выключаться!

Они не дают спать. Звуки кондиционера и гонимый им холод. Ревет, как водопад. Горный. С ледяной водой. Его тоже надо отключить, вначале — его, потом — себя…

Только они все равно мешают, даже когда спишь.

Они бегут, как свиньи от пистолета, мельтешат по номеру, зачем-то пытаются взлететь. Я — это он, как ты — это он, как ты — это я, и все мы — единое целое… А сейчас они притомились и сели на кукурузные хлопья, ожидая, когда приедет фургон корпорации «Футболка», глупый кровавый вторник, самое мерзкое — кукурузные хлопья на завтрак, уж лучше овсяная каша, хотя лучше всего — большой, кровавый, как вторник, бифштекс…

Сегодня вторник…

Был вторник…

Завтра — среда…

Мальчишка-шалунишка, позволивший себе отвесить челюсть перед тем, как стать чуваком…

Чувак-яйцо, человек-яйцо, они — люди-яйца…

Опять забегали, как свиньи от пистолета, замельтешили по номеру, зачем-то пытаются взлететь!

Надо проснуться, встать, вызвать полицию…

Маленькие полисмены в ряд, арабские лица с густыми моржовыми усами…

Он тоже — морж, гу гу г'джуб, гу гу г'джуб, гу гу г'джуб…

Это ломятся в дверь номера: один удар — гу, еще один — гу, третий — г'джуб… Гу гу г'джубгу гу г'джуб гу гу г'джуб…

Я — морж!

Дверь уже сносят с петель, глаза не открываются, будто запечатаны гоголь-моголем, какая сволочь пытается попасть внутрь: крабоящик, элементарный пингвин, задыхающийся курильщик?

Гу гу г'джубгу гу г'джубгу гу г'джуб…

Шаловливая девчонка, позволившая себе снять штанишки?

— Кто там?

— Эй?

— Ты?

Ты слишком черен, и страшно выбрит твой череп… Килограмма два цепей, болтающихся на шее. Я видел тебя, чувак, сегодня вечером, но это было где-то не здесь, чего тебе надо, зачем ты явился, вломился, вдолбился, дверь отворил непрошеным гостем, стоишь ты весь в коже и смотришь так жутко, будто сожрать меня заживо хочешь…

— Ты кто?

Ты не пингвин и не крабоящик, чувак, мы с тобой — не единое целое, мне страшно, мне давят на горло твои черные руки, чего тебе надо, что ты затеял?

Встать, доползти до клозета, проблеваться, затем включить душ и долго стоять под струей холодной воды…

Не вставать?

— А что прикажешь мне делать?