Алексей Цветков - После прочтения уничтожить

«Дозор» — картина конспирологическая. И как в каждой конспирологической системе, историю здесь движут не силы и законы (которые мы можем проанализировать и понять), а мифологические образы (которые требуют не понимания, а страха, трепета, поклонения и горячей любви). Изменить свою судьбу в видимом мире куда сложнее, чем поверить, будто ее определяют силы в невидимом. Любая конспирология это всегда хроника оккультной войны и элитарное знание для посвященных. Такие системы рассчитаны не на взрослых, а на подростков. Разбираться в таблице Менделеева сложно и скучно. Поверить, будто судьбы мира зависят от битвы темных и светлых на мосту закона — куда увлекательнее.

Взрослый считает, что у нас и нашей Истории есть смысл и мы можем сознательно участвовать в его развертывании. Верящий в конспирологию подросток будет до последнего спорить: смысл Истории принадлежит тайным элитам, а мы можем иметь к нему доступ, только если встанем над толпой слепцов и примкнем к одной из армий. Если убедить в этом всех и раз в десять-пятнадцать лет менять конспирологический сюжет, то общество действительно навсегда останется манипулируемой толпой потребителей, нуждающихся не в знании, а во все новых и новых поворотах конспирологического спектакля. Толпа, состоящая из людей, охваченных нарциссическим бредом собственной «посвященности», наименее способна к последовательному мышлению и самоорганизации для решения реальных проблем.

Ну, а в финале утверждается старая добрая имперская идея светлых: наше поражение означает абсолютную катастрофу для всех. Мы проиграли, и мир почти погиб. Поэтому, чтобы мир спасти, мы отмотаем все назад, в 1991-й. В поздний совок, а точнее, в советизм без коммунизма. В командно-административный режим, лишенный исторических амбиций, внятной программы и хоть какой-то надежды на человека.

В отличие от «Матрицы», дозоровская перемотка происходит не в мировых, но всего лишь в национальных границах. Горсвету в общем-то совсем неважно, что происходит за пределами России, и он согласен пустить там все на самотек. Вся структура дозорского мифа это не система мира, но только система России с ее ордынским и византийским происхождением. Да и апокалипсис показан национальный, а еще точнее, московский: страшный сон современной бюрократии с ее имперской идеей, православными упованиями и кагэбэшным прошлым. Такая бюрократия уверена: у капитализма есть лишь одна альтернатива — средневековый феодальный рай великих империй. Священный источник власти в таких империях покоится на могильном камне великого предка, перед которым все в долгу. Отличный способ для имперской бюрократии снять с себя в случае катастрофы всякую ответственность.

«Дозор» — имперское кино. В этом, а вовсе не в навороченных спецэффектах, секрет его успеха. Слово «империя» вообще одно из самых популярных в современной России. И не только слово: сама имперская идея это золотой ключик, открывающий сегодня любую дверь.

Спрашивать, зачем империя нужна — занятие бессмысленное. В империю нужно просто верить. Чтобы предъявить имперскую утопию, ее чаще показывают народу, чем объясняют. Ведь впечатлиться гораздо проще, чем понять. Империя предлагает себя как более прекрасная, а уже потом как более справедливая или еще какая-то реальность. Отсюда заинтересованность всех империй в создании собственного Большого стиля.

Вслед за восстановлением Храма Христа Спасителя над столичной рекой вознесся чугунный император с рулевым колесом, и это стало сигналом к новому имперскому буму в архитектуре. Теперь в офисных новостройках верхние перила могли быть вызывающе выше человеческого роста, потому что они для мифических гигантов, а не для смертных лилипутов. Повсюду цитировался ампир, возвели театры Калягина и Вишневской, во всех дизайнерских рекомендациях по обустройству офисов утверждалось, что чем выше начальник, тем ампирнее должен быть его кабинет. Привет этрусским вазам, лепным балясинам и бронзовой геральдике.

Вскоре в моду вошла и сталинская версия этого стиля: «Гал-Тауэр» на Маяковке, «Павелецкая-плаза», банк на Новинском бульваре, Тепличная улица, Куусинена, Долгоруковская — адресов все больше. Но самая обсуждаемая высотка — «Триумф Палас» на Соколе. Если верить риэлторам, квартиры в «Триумфе» скупает верхний средний класс. Чаще иногородний и старше среднего возраста. То есть те, кто с малолетства запомнил: лучшая жизнь бывает именно под сталинским шпилем и вот, наконец, накопил денег. Хай-тек или новый модерн для них не столь уютен.