Тимофей Фрязинский - Венера туберкулеза

- Винт, - говорил Гарик, - это контролируемое безумие. Смысловые галлюцинации – основа этого зелья. И мне очень нравится то, как изменился мой взгляд на жизнь с его употреблением. Человеку нравится сходить с ума. Представляете, какова его нормальная жизнь, если он доволен такому ее повороту. Это - калека. Когда Гарик сидел в тюрьме, то там он многого насмотрелся. Однако, это не помешало ему после срока за грабеж, в середине 90-ых они бомбили барыг-китайцев, которых выслеживали возле обменников, поступить в педагогический вуз и попытаться стать учителем истории. Паспорт по выходу на свободу нынче не пачкают, за два года на нарах он прочел массу классической литературы и производил впечатление веселого интеллектуала, хотя прошлое, конечно, оставляло желать лучшего. Когда на зоне месяц ты ешь только баланду, а потом приходит мамкин день, мусора передают дачки, на столе появляется колбасы, салаты, фрукты, все угощают друг друга и хавают с радостью и аппетитом, то это и есть настоящее счастье. А на следующее утро у всей хаты начинается жуткая диарея. 40 поносящих человек на один толчок, и никаких докторов, приезжают ярославские ОМОНОВЦы и начинается тренировка по подавлению бунта в тюрьме. Эксперементик вертухаев. Ужасы судьбы побудили Гарика бежать от такой реальности. В 60 километрах от Москвы, по Поселку, где нет ни одного милиционера, зомбируют стаи наркоманов. Опухшие сонные глаза, хрипловатые голоса, ход на согутых коленях, лимонад в руке.

- Героин, - говорил Гарик, - это безразличие. Героин – это бесстрастие.

Ради героина Гарик мог пойти на все, предать, обмануть, подставить. Ради спокойствия, которое героин дает тем, кому его очень не хватает. Самая мощная страсть оказалась страстью к бесстрастию, поэтому после трех-пяти уколов люди готовы отказаться от всего земного всего лишь за фрагмент грязной искусственной копии того состояния, которое проповедовал две тысячи лет назад нищий по имени Иисус Христос. И никаких денег не надо.

- У меня там тысяча долларов была, - заплакала Катя, когда я вернул ей сумку, и мы ехали с ней в метро.

Продуманный наркоман в тот вечер возле ракушек был искренен:

- Тимох, - сказал он, - здесь 200 долларов. 100 – тебе, 100 – мне. По братски.

По братски. 100 долларов дает мне, 900 оставляет себе. У меня даже и мысли не было в той дикой ситуации проверять правдивость его слов. Только доверчивостью, подрывая добро мира, наркоманы и пользуются, ибо добро было для них подорванно с самого рождения. Люди выбирают безразличие тогда, когда тяготы жизни не выносимы. 18-ти летний Мавр шастает по улице Поселка в поисках денег на порошок, по этой же улице его отец шастает в поисках денег на бутылку водки. Мавр помнит, как в детстве, на его глазах избивали мать. Подмосковные вечера. Глубина обсуждения наркотических тем равна глубине, с которой ученые обсуждают научные работы. Планирование преступлений, грабежей, краж, по уровню продуманности равносильно утверждению какого-либо рекламного проекта или даже политических технологий. Вор всегда обращает внимание на то, на что другой человек внимания бы не обратил. Замки, форточки всегда и везде в поле зрения. Своя система ценностей окружающего мира, свои точки приложения человеческих возможностей. Преступники – не хуже и не лучше законопослушных людей в области таланта, умений, навыков, стремлений. Вся проблема в том, что их сфера деятельности затрагивает чужую собственность, в то время, как законопослушные не пытаются посягнуть на чужое. Я сразу полюбил воровать. Это молодит. Оживляет. Лучше всяких косметик, подтяжек и пластических операций. Старики красть не будут. Воровство – для лихих сердец. Дико заводит, внушительный адреналиновый кайф. Грамотно украсть – это силу придает, смелее идешь по жизни. Я же смог перешагнуть закон, а большинство боится. Мощное самоутверждение. Главное для успеха в криминальном предприятии, как и в любом другом, это уверенность. Вера сильнее законов. Настоящие уличные преступники – это высококлассные профессионалы, и только образ жизни не позволяет им занять должное место среди человеческих гениев. Кузьма из Поселка уже имел срок, сейчас был на воле и промышлял квартирными кражами, а вырученные деньги спускал на кайф. Кайфовал, когда деньги были, и бедствовал, когда их не было. Сейчас бедствовал.

- Купи мне мороженное, пожалуйста, - попросила его знакомая девица.

- Денег нет.

- На.

Она протянула ему смятую купюру. Кузьма уходит в магазин, но возвращается без мороженного.