Альдо Нове - Superwoobinda

Не отвечает. В телик уперся и снова о своем. А днем, бывало, умолкнет, и такая тишина в доме, странно даже. Сожмет палку и молча таращится перед собой.

У всех старцев включен телик.

В их голове все давно уже перемешалось с теликом. В прошлом году один такой врубал телик с восьми утра, чтобы засмотреть новости. А перепутает канал – любая программа за новости сойдет. Приходит и рассказывает, что сегодня американская машина врезалась в стену. Главная новость дня. Мол, в новостях сказали, что немецкая, нет, английская, нет, американская машина взяла и врезалась в стену какого-то там американского городишка.

Другой такой говорил с Альбой Парьетти. Все в спальню ее зазывал покувыркаться. Да еще делал ей особые знаки, чтобы не дай бог на месте Парьетти не оказался Леви. Кувыркаться с Арриго Леви было ему в облом. Он даже видеть его на экране не мог. Он хотел одну Альбу Парьетти, целую программу про Альбу Парьетти, чтобы все время говорить с ней, чтобы говорить ей похабные и нежные слова. Бывало, ящик уже выключен, а он все говорит, говорит. Он видел ее и на потухшем экране. У него мозги раскумаривались от Альбы Парьетти.

Этот перечник был уверен, что мадонна – это Мадонна. Когда показывали клип «Like a Prayer», он говорил, что по ящику христопляску показывают, потому что путал Мадонну с Христом.

Прикупил я, значит, новый ящик. 24-дюймовый, водонепроницаемый. Теперь могу Руанду хоть на дне бассейна отсматривать. В полной прикидке: маске там и всех делах. Главное, батареи не садятся. Могу вынырнуть, хлебнуть оранжа San Pellegrino и снова на глубину – отсматривать Руанду.

А еще я могу отсматривать Руанду, пока колесую в Милан на своем Cherokee Limited TD 4x4. У меня телега со стиралкой, магнитолой и теликом. Паркуюсь, а сам поглядываю на любых мертвяков, каких хочу.

Руанда – это реальная такая речка из частей тела, нарубленных топором. По TG4 их прилично так видно с вертолета: масса обрубков плывет сплошняком по течению.

Руки, ноги, туловища, вагины тыкаются в спины, головы, ступни, камни и консервные банки. Иногда они налезают друг на друга, но их тут же сносит течением.

Как в калейдоскопе складываются коричневые и черные фигуры. Репортер тарахтит про всю эту заморочку.

По ходу передачи про Руанду стараюсь разобрать, чего там в кадре. Ну, где там люди или хотя бы то, что от них осталось сейчас в кадре.

Еду в горы – мой наручный телик с автонастройкой при мне. Остановишься, глянешь кругом, потрескаешь чего не то – и Руанду смотреть.

Правда, из-за помех на Руанду всю дорогу налезает Video-Music. И тогда внахлестку видно певичек sexy, детские головки, кока-колу, рекламу выборов, репортера, расстрел или там разрубку – короче, где встанешь, то и увидишь.

В какие-то кадры въезжаешь особо. Помню того чела, что палил наобум. Прямо как в Америке, когда такой вот мэнок заходит в «Бурги» и давай бабахать напропалую. Но это так, бывает, остальной пипл живет нормально, вроде нас с вами. А бывает, из-за жары. Или если совсем замонался. Не то что эта месиловка, что заварилась сейчас в Руанде.

А недавно поставил в бундесрате ящик с двух-скоростным видяшником. Теперь вот можно и подристать, глядючи на беженцев из Руанды. Валят всем скопом: дети, старухи, зверьё. Толкаются, падают, вопят, мечутся, чтобы не задавить друг дружку. Пылищи – туча, потому как засуха. Камера оператора нарезает кадры вразнобой. Потом кадры накладываются, а в этот мом

Когда отрезанная голова Микелы скатилась мне в руки, чего-то там шмякнуло, и заглох музон.

Max Emotion, как всегда, угарно зачесывали «Life is Life».

Вот какую я думал думу, когда стальной лист отчикал мне левую клешню.

Я взял их сорокопятку пару месяцев назад, но так и не заслушал, потому что взял еще кассету Mixage с концертной записью «Life is Life», ну это просто алё!

Там еще были «You Are My Heart You Are My Soul» Modern Talking и «I Like Chopin» Gazebo.

Теперь Микелы больше нет – буду тусоваться один.

Если, конечно, оклемаюсь. Ну и если тачка не рванет.

Все вы тут наверняка слышали «Elettrica Salsa» группы Off.

Там целый кусок под аварию заделан.

Я так себе и прикидывал, что, если когда и долбанусь вломак, эта вещь в самую жилу пойдет.

Пойти-то она пошла, только не сразу.

Поначалу в башке закрутилась «Heart of Fire» Альберта Вана.

Правда, сразу после этого радио типа закряхтело.

«Life is Life». Моя левая клешня лежала передо мной.

Прямо под носом.

Сама по себе. Полный финиш.

Хотя, если ее приклепать на место, та еще будет грабля.