Девид де Ангелис - Исток

Внутри его слов содержались обширные области поверхностных абстракций, необъяснимых, горячечных и анархичных по сути; области, где вся структура его голоса становилась неопределенной, экзальтированной и взрывоопасной.

Впадая в такой гипнотический транс, Поющий в Истоке преображал нашу сущность. Мы видели, как он очищает от зла Технологию Духа.

Поначалу его зримый образ был для нас как узор в зыбком пространстве снов. Его тело было земным, человеческим. Его гибкие руки — как ветви древа Любви: этот дар от Истока был для нас, словно мурашки блаженства по коже. Каждый из нас был вплетен в его тело.

Его глаза обнимали весь мир, наподобие прозрачных ангелов, чьи распростертые крылья шелестели всеми оттенками чувственного восприятия. Наши души питались его энергией.

Его голос не умолкал ни на миг, изливая на мир свою мудрость. И куда бы ни шел человек, где бы он ни находился, повсюду был чистый голос Поющего в Истоке, который пронизывал все слои осязаемого мироздания.

Поющий в Истоке давал удивительные вопросы на наши ответы и наполнял наш смысл жизнью.

— Слова в книге — это единственное, что у меня от него осталось, — сказал Линиум с неподдельной печалью в голосе. — Его образ стерли из этой Истории.

— Расскажи, что случилось, — попросил Сновидец. Даже не попросил, а потребовал.

Линиум нахмурился, словно черная туча затянула сияющий небосвод его мыслей.

— Начнем с того, что Поющий в Истоке не навлек на себя недовольство Сениды, — его голос был слабым и ломким. — Ей тогда было не до него. Она увлеклась разработкой нового типа злых чародейских сущностей, Дух-Ведьм, и ее даже устраивало, что ее сын обретается среди смертных и наблюдает печальные результаты воздействия времени и энтропии. Но люди любили его, а он дарил им сочувствие и сострадание, которого они не знали доселе. Несмотря на всю боль, которую я испытал при его зачатии, я гордился тем, что тоже принял участие в создании такого красивого и великодушного существа. Он часто ко мне приходил и говорил со мной смиренно и кротко. Как сын, который любит и уважает своего отца.

Лицо Линиума сделалось еще мрачнее.

— А потом, словно в нем разгорелось некое жаркое пламя, не дающее остановиться на полпути, Поющий в Истоке стал отделять свой провидческий дар от зла, которое Сенида скрыла в его судьбе. Он хорошо разбирался во всех Сверхъестественных Технологиях и знал, как сплести новые нити из уродливой пряжи Сениды. Единственное, что он не мог удалить из этого запутанного клубка, — свое собственное страдание. Оно было написано на пергаменте времени несмываемыми чернилами, и он даже и не пытался изменить эту структуру.

Из затравленных временем глаз Линиума теперь потекли слезы. Он опять указал на книгу в руках Сновидца.

— Открой ее, открой!

— Почему-то мне кажется, — сказал Сновидец, — что там будут ответы на все вопросы.

Линиум кивнул:

— Время пришло, Сновидец. Открой книгу.

Сновидец взял книгу двумя руками и дал ей открыться самой. Потом опустил взгляд на страницу.

Книга мудрости ~Уничтожение Поющего в Истоке.

Гроза прошла, тучи рассеялись. Красное солнце горело на небе, как адское пламя, и его алый свет, омывающий город, сливался с кровью на улицах и руинами зданий. Жители города, словно взбесившись, рвали друг друга в клочья, а тела мертвых рубили на маленькие кусочки. Дети играли с отрубленными головами. Собаки рявкали на своих хозяев и осыпали их бранью на человеческом языке. Никто не боялся возмездия, все забыли, что жизнь — священна.

Это случилось, когда Сирены пришли забрать Поющего в Истоке и вернуть его к Сениде. Они спустились сквозь зарево алых пожаров — вниз на Землю, из вечного царства Истока.

Поющий в Истоке, омытый молочным сиянием, смотрел на это кровавое действо и в первый раз узнал истинную печаль, ибо постиг скорбную участь смертных. И тогда, словно атомы были глиной в его руках, он вылепил из погибельного разрушения красоту и порядок, и люди восстали от темного сна, их тела вновь стали цельными и прекрасными, а души исполнились любви.

Но тут Сирены набросились на Поющего в Истоке, выследив его через черные дыры порталов в пространстве. Лица Сирен были белыми, как сама белизна, а глаза были подобны метущимся душам в вечной агонии потустороннего мира.

— Поющий в Истоке, — сказала одна из Сирен. — Мы пришли по велению твоей матери, чтобы забрать тебя домой.