М. Раскин - Маленький нью-йоркский ублюдок

Я прошел и сел за столик в самом конце. Надеялся, что меня оставят в покое. Решил немного поработать, потому что столик получил в свое распоряжение на целый час. Ничего особенного я, правда, не делал, за исключением безнадежных попыток написать что-то — хоть что-нибудь — в чистом блокноте, который захватил с собой, и наблюдал за этими придурками, которые кидались едой, как в детском саду. И тут началось — поток орущих безмозглых зомби, которые сотнями повалили в столовую. В это время они всегда заявлялись всем скопом, ведь это был час бесплатного обслуживания или типа того. Все без исключения отбросы со всего колледжа толпами сбегались сюда. Абсолютно все. Они врывались, шумно базаря на негритянском сленге и, поигрывая своими сотовыми, пытались произвести впечатление друг на друга. То еще представление. Будто сесть и попытаться сделать хоть что-то продуктивное им всем запретил Господь. Полезная деятельность, несмотря на все, что вы слышали, в современных колледжах не приветствуется.

Ну и вот, сидя в самом дальнем углу, как и тогда, в «Белом замке», я попытался сделаться незаметным, чтобы ни один из моих тупоумных знакомых не вздумал подойти и использовать меня, чтобы убить время. Так все сейчас делают в колледжах. Никто ни с кем не дружит. Если думаете, что это не так — вы сумасшедший. Все, чем они занимаются, это используют друг друга, чтобы убить время и показать остальным придуркам, какие они популярные — у них, мол, есть друзья. Один к одному как в школе. Итак, я попытался не стать жертвой этого маразма, но, как и на бульваре Белл, это было неизбежно. В мгновение ока я был замечен и взят на прицел. Это был мой знакомый, Крис — настоящая чума. Я видел его здесь каждый божий день, и всякий раз он непременно подходил ко мне и принимался жаловаться, как он ненавидит свою разнесчастную жизнь. Очень бледный, с длинными темными волосами, он всегда ходил в футболке с надписью «Я хочу умереть». От его присутствия, как, собственно, и от любого другого студента вблизи, мне становилось худо.

Крис подошел ко мне и незамедлительно начал жаловаться. Даже поздороваться не потрудился.

— Чувак, как же мне сегодня здесь влом, — заныл он своим раздраженным плаксивым голосом.

— Спасибо, у меня тоже все о’кей, — ответил я, чтобы хоть немного его тормознуть.

Он в ответ рассмеялся. Точнее, выдавил «ха-ха». «Серьезно, ну нет у меня сегодня желания здесь ошиваться». У этого зануды никогда не было подобного желания.

— А чего не свалишь? Забил бы.

— Да вот надо через час работу одну передать. А профессор — такая сука, чувак, ты себе не представляешь.

Жалуясь, он энергично тер глаза. Клянусь, у этого сукиного сына каждый день были разные поводы для жалоб. Жалоба de jour. Крис был бы в общем ничего, но, честно говоря, глуповат. К тому же жуткий зануда. Я никогда не слышал от него веселого слова, ни единожды. Собственно, я и не знал-то его толком. Как и с большинством тамошних студентов, с ним можно было скоротать время, не более. Мы никогда не встречались после занятий и всякое такое, я даже не знал его фамилии. Что не удивительно, впрочем, поскольку фамилий я вообще не запоминаю. Они как-то проскакивают мимо меня.

Несмотря на всю тщетность надежды, я попытался вывести его на интересную и пробуждающую мысль беседу.

— Хочу тебя спросить, Крис, — начал я. — Тебе никогда не приходило в голову свалить отсюда к чертовой матери?

— Откуда отсюда — из института ?

— Да, чувак, но я имею в виду из города тоже, понимаешь? Из Нью-Йорка. Сменить место жительства.

— Да не. Я, типа, сначала степень получу, а потом, может быть, и свалю. Не знаю, мне Нью-Йорк как бы правится. Такого места на свете больше нет, и, ты врубись, у меня ведь со Стефани и все такое — мы вроде как скоро поженимся.

— Я тебе вот что скажу, старик, — не сдавался я. — Я этот город уже видеть не могу. В натуре. В гробу я это все видел. И людишек здешних и улицы грязные и богадельню эту долбанную. Меня, чувак, все тут уже достало. Сливаться пора.

Я чувствовал, что он меня понял. Видно было, что слушал внимательно, к тому же я говорил простые вещи, но мне показалось, они его никак не затронули. В наши дни люди совсем отвыкли слышать речь, наполненную реальным смыслом. Как же мне это обрыдло.

— Да, я слышу тебя, МДР, слышу, — Крис произнес самую оригинальную фразу, на какую только был способен. Тут в глазах его появился характерный огонек оживления. — Эй! Не хочешь пойти сегодня в «Гантрис»? Я слышал, у них вечеринка, красивые телки, все такое. И напитки бесплатно.