Александр Шаранин - Железная цепь со строгим ошейником

- Интересно, а где это вы трудитесь? И кем?

- В ЖЭКе, дворником, мету. По совместительству раньше мистическую прозу писал, а теперь...

- И борода у вас, значит, настоящая? - перебил участковый Егорушкин.

- Конечно. А какая она должна быть?

- Искусственная! - зло прошипел участковый Егорушкин, и, грязно ругаясь чему-то своему, внутреннему, прихрамывая, удалился.

Из служебной книжки участкового уполномоченного

отдела милиции N 2 г Вологды л-та Егорушкина

Толик и книжки его матери

«С Толиком я познакомился ночью на улице. Мы были нетрезвы и разговорчивы. Я дал ему свой телефон. Как-то вечером он мне позвонил и предложил двухтомник Бродского за бесценок. Я, конечно, согласился. Прибежал по указанному адресу. Вы видели дом Толика? Двухэтажный перекошенный дом с нависшим над землей балконом. На этом балконе, грозившем рухнуть, стоял Толик - лысый, маленький, очень смешной.

- Ты что, пьян? - приветствовал я его.

- Да. Заходи.

Я с трудом открыл тяжелую, грязную дверь и зашел, в полумраке поднялся на второй этаж. В большой комнате, имевшей форму призмы, среди пустых перевернутых шкафов, на пыльном полу сидел Толик и глупо улыбался.

- Принес? - спросил он.

- Что? - спросил я, робко оглядываясь.

- Деньги!

Я протянул Толику двадцатку. Он немедленно принялся колотить кулаком по полу. Тут же прибежали какие-то бабки и продали Толику бутылку самогона. Я слегка оцепенел, но все же спросил:

- Толик, а где Бродский?

- Вот, - ответил Толик и достал из старинного чемодана толстенную книгу в бархатном переплете бордового цвета. Естественно, это не был Бродский, это был каталог. Мелким почерком в нем были записаны все мыслимые книги Земли! Все книги! Всей Земли! На всех языках...

- Здесь нет только пергаментов и рукописей в свитках. Ну и само собой - того, что уничтожено - чего нет вообще, - раздался голос Толика.

- Господи! Что это?

- Это каталог книжек моей матери. Есть еще деньги?

Я протянул Толику двадцатку. Он стал колотить лбом об пол, прибегали бабки... Раза три-четыре...

Я очнулся в вытрезвителе.

Вечером мне позвонил Толик.

- Ты по-испански читаешь? - спросил он.

- Нет, а что?

- Плохо, раз не читаешь. Ну, тогда на русском покупай у меня Борхеса. Пять книжек за двадцатку.

Я достал из заначки все деньги и побежал к Толику.

Он постучал рваным ботинком по полу. Прибегали бабки...

- Где Борхес? - строго спросил я.

- Вот, - ответил Толик и достал из-под дивана каталог книжек его матери, - огромную книгу в бархатном переплете бордового цвета.

- Толик, Толик! Подожди! - запротестовал я. - А где твоя мать? А где все эти книги?

- Мама умерла, а книжек пока нет, - ответил Толик, глупо улыбнулся и принялся прихлебывать из щербатой чашки самогон.

- Что значит - пока?!

Толик не отвечал и зверски колотил ботинком по полу. Прибегали бабки, приносили самогон...

Я очнулся в вытрезвителе...

Вечером позвонил Толик и сказал:

- Покупай за двадцатку...

- Эй! Подожди! - заорал я в трубку.- Какого черта? Что вообще происходит?

- Покупай за двадцатку Беркли, но учти - на латыни.

Я прибежал к Толику и снова заорал:

- Вот! Вот последняя двадцатка! Где Бродский? Где Борхес? Где все это?! Беркли - где?

- Потише, - сказал Толик, глупо улыбаясь, и подал каталог книжек его матери. И опрокинул пустой стеллаж на пол. Прибежали бабки...

Мы пропили все из моей квартиры. Осталась только кровать со сломанной ножкой. Через неделю я очнулся. Толик не звонил. Мы и телефон, и телефонные провода пропили. Просто пришла милиция, меня забрали и вот я здесь...»

- Бред какой-то, - сказал следователь, прочитав.

- Возможно. Я вас понимаю. Сам когда-то был ментом, - слабым голосом произнес я. - Но ведь все так и было.

- Ладно, подпишись под каждым листом и иди.

- Подождите. А Толик где?

- Пить надо меньше. Толик твой под поезд бросился.

- Господи, дак он что - мертв?

- И очень даже сильно. Еле от рельсов отскребли. Видимо, белая горячка. Иди домой.

И я пошел домой. Там я упал на уцелевшую кровать и так лежал три дня. Без воды (мы и сантехнику всю пропили), без еды, без сна. Лежал, пока ко мне не стали колотиться в дверь и кричать:

- Открывай! Мы знаем, что ты здесь.

Я добрался до двери и открыл. На пороге стояли два мужчины в синей форме.

- Вы кто?

- Я начальник вокзала, - ответил один. - А это - начальник почты. На твое имя пришло семь товарных составов. Быстро распишись и забирай их на фиг! Они движению мешают.