Эд Раджкович - Босиком до неба

Константин остался во Львове. Отец, уезжая, сказал несколько слов.

– За жену и дочь беспокоиться не нужно, мы сможем им помогать. Земля в селении остаётся пожизненно за хозяином. Когда вернёшься домой – всё останется как прежде.

Тепло простились. Константин чувствовал, что родительское беспокойство одолевает отца, но его устремления были направлены в сторону предстоящих походов и приключений. Вместе с Иосифом их приняли в гусарский полк. Обучение навыкам военного дела затянулось на полгода. За это время родственники подружились ещё крепче, и одна общая цель занимала их больше всего на свете. Константин хорошо узнал жизнь города Львова, стал понимать устройство городской жизни. Завёл новых друзей, и всё происходящее с ним совершенно отличалось от прежнего образа жизни.

Настал день отъезда в Европу. Многие говорили разные версии, куда их направят. Однако специфика наёмников значительно отличалась от обычной армии. Константин далеко не заглядывал и жил настоящим временем. Освоил навыки владения всеми видами оружия и конного мастерства. Стал отличником по всем дисциплинам и был отмечен инструкторами, как перспективный воин. Перед отъездом отправил домой письмо. Преимущества от занятий в центре подготовки на сборном пункте новобранцев полка было ещё в том, что он научился грамоте и письменности на немецком и русском. Домой писал на украинском языке, так как родители не знали другого понимания письма. Перемены были очевидными во всём… Константин стал уверенным и целеустремлённым в достижении своих планов зарабатывать. В день отправления поезда никто из командиров не говорил место назначения по их прибытию. Новобранцы понимали, что участие в сражениях на территории других стран предстоит им в условиях секретности. Безопасность и успехи зависели напрямую от умения не разглашать планы действий полка. Константин с Иосифом оказались в структуре со своими правилами. Молодость вела их к подвигам, и всё устраивало этих начинающих вояк.

Черезгод Константин вернулся в село на побывку. Жена была полна гордости за мужа. Дети всех дворов прибежали посмотреть на бравого гусара. Он, как явление необычного образа человека, привлёк к себе общее внимание. Делал всем подарки, а для отца привёз сапоги европейского качества. Вся жизнь в доме крутилась вокруг него. В церковь принёс щедрый денежный вклад на обустройство фасада и подарил икону приходу. Через несколько дней к нему в дом зашёл Ксёндз. Такого не бывало никогда прежде. Константин не был высокомерным, но бравада просматривалась во всех его жестах. Хозяйством занималась супруга, и он, отвыкнув от повседневных забот крестьянского быта, мало принимал в этом участие. Ксёндз заискивающе и проницательно выспрашивал его о том, где он работает. Константин коротко отвечал на вопросы и сообщил, что поступил на службу в армию. Духовник села никак не выражал свою реакцию на его ответы и, прощаясь, произнёс:

– Ходить на службы в церковь надо, ты ведь знаешь наши порядки. Дом Божий требует посещения ежедневно, и человек, пребывая в молитве с послушанием, спасает себя от лукавого.

Константин спокойно попрощался с Ксёндзом и занялся своими домашними делами.

– Он неделю здесь и в церковь принёс подношение хорошее. Но есть один момент, который подрывает наш авторитет, то есть это его нежелание ходить как все на ежедневные службы. Может он забылся, тогда необходимо вернуть его на путь истины и повиновения порядку в родном селе.

Отец Константина слушал высказывание Ксёндза и понял серьёзность его замечаний. Поговорил с сыном обо всём этом и после его равнодушия рассерженно проговорил:

– Вернулся, живи как положено добропорядочному семьянину и точка, а если думаешь ещё мотаться по миру, тогда нас не вводи в немилость церкви.

– Я через неделю уезжаю. Ксёндз звал меня на причастие и исповедь, но я схожу во Львове в храм. Ты сам учил меня, что нельзя открывать то, что может навредить родным и близким.

Отец понял Константина и кратко спросил:

– Проливал кровь?

– Как и все, кто с оружием идёт в бой. За это я получаю деньги и могу сделать карьеру.

Отец видел спокойствие, с каким говорил сын, и понял, что прежнего не вернуть, сын стал охотником с грешной душой.

– Ты сам выбрал эту дорогу, прошу об одном, чтобы ты постарался сберечь здоровье, кому нужен инвалид? На тебя смотрят завистливые глаза соседей. Ты зря показал всем своё денежное благополучие. Чует моё сердце не к добру всё это, – вздохнув, посетовал отец.