Карел Чапек - Чапек. Собрание сочинений в семи томах. Том 6. Рассказы, очерки, сказки

А уж насчет русалок, так их в одной Стромовке [47]было семнадцать хвостов; но из них три ушли в балет, одна подалась в кино, а одна вышла за какого-то железнодорожника из Стршешовиц [48].

Всего зарегистрированных в полиции домовых и гномов, прикрепленных к общественным зданиям, монастырям, паркам и библиотекам, в Праге насчитывается триста сорок шесть штук, не считая домовых в частных домах, о которых точных сведений не имеется. Привидений в Праге была уйма, но теперь с ними покончено, поскольку научно доказано, что никаких привидений не бывает. Только на Малой Стране [49]кое-кто до сих пор тайно и незаконно держит на чердаках одно-два привидения, как мне тут рассказывал коллега из малостранского полицейского комиссариата. Вот, насколько мне известно, и все.

— Не считая того дракона, или, как его, змея, — подал голос стражник Кубат, — которого убили на Жижкове [50].

— Жижков? — произнес старший. — Это не мой район. Отроду там не дежурил. Потому, наверно, и не слыхал о драконе.

— А я в этом деле лично участвовал, — сказал стражник Кубат. — Правда, вообще расследовал дело и вел операцию коллега Вокоун. Давненько уж это все было. Так вот, однажды вечером говорит этому Вокоуну одна старая тетка — была это пани Часткова; она сигаретами торговала, но, по сути дела, была она, должен я вам сказать, ведьмой, колдуньей, или, вернее, вещуньей. Словом, говорит эта пани Часткова, что она нагадала на картах, будто дракон Гульдаборд держит в полоне прекрасную деву, которую он похитил у родителей, а дева эта, мол, мурцианская принцесса. «Мурцианская или не мурцианская, — сказал на это коллега Вокоун, — а дракон должен девчонку вернуть родителям, иначе с ним будет поступлено согласно уставу, инструкциям и наставлениям, а также служебным предписаниям!» Сказал так, опоясал себя казенной саблей — и марш искать дракона. Всякий, понятно, так сделал бы на его месте.

— Еще бы! — сказал стражник Бамбас. — Но у меня ни в Дейвицах, ни в Стршешовицах никаких драконов не наблюдалось. Ну, дальше.

— И вот, значит, коллега Вокоун, — продолжал Кубат, — захватив холодное оружие, отправился, значит, прямо ночью к Еврейским печам [51]. И, провалиться мне, вдруг слышит: в одной яме или там пещере кто-то жутким басом разговаривает. Посветил он служебным фонариком и видит: сидит в пещере страшный дракон с семью головами; и все эти головы сразу разговаривают, спрашивают, отвечают, а некоторые даже ругаются! Сами знаете, у этих драконов нет никаких манер, а уж если есть, то только самые скверные. А в углу пещеры, и правда, рыдает прекрасная дева, затыкая себе уши, чтобы не слышать, как драконьи головы говорят все сразу басом.

— Эй вы, гражданин, — обратился коллега Вокоун к дракону — вежливо, но с официальной строгостью, — предъявите документы! Есть у вас какие-нибудь бумаги: служебное удостоверение, паспорт, удостоверение личности, справка с места работы или иные документы?

Тут одна драконья голова захохотала, вторая стала богохульствовать, третья сквернословить, четвертая бранилась, пятая дразнилась, шестая гримасничала, а седьмая показала Вокоуну язык.

Но коллега Вокоун не растерялся и громко закричал:

— Именем закона, собирайтесь и идемте немедленно со мной в полицию! И вы, девушка, тоже!

— Ишь чего захотел! — закричала одна из драконьих голов. — Да знаешь, ли ты, мошка человечья, кто я такой? Я — дракон Гульдаборд!

— Гульдаборд с Гранадских гор! — прорычала вторая голова.

— Именуемый также Великим мульгаценским змеем! — добавила третья.

— И я тебя проглочу! — рявкнула четвертая. — Как малину!

— Разорву тебя в клочки, разотру в порошок, разобью вдребезги и вдобавок дух из тебя вышибу! — загремела пятая.

— И голову тебе сверну! — проворчала шестая.

— Мокрого места от тебя не останется! — добавила седьмая страшным голосом.

Как, по-вашему, ребята, что сделал тут коллега Вокоун? Думаете, испугался? Не тут-то было! Когда он увидел, что добром ничего не выходит, взял он свою полицейскую дубинку и изо всей силы стукнул по всем драконьим башкам, а сила у него немалая.

— Ах, батюшки! — сказала первая голова. — А ведь неплохо!

— У меня как раз темя чесалось, — добавила вторая.

— А меня мошка в затылок кусала, — фыркнула третья.

— Миленький, — сказала четвертая, — пощекочи меня еще своей палочкой!

— Только посильней, — посоветовала пятая, — а то я не чувствую!

— И левее, — потребовала шестая, — у меня там страшно чешется!