Карел Чапек - Чапек. Собрание сочинений в семи томах. Том 6. Рассказы, очерки, сказки

Если бы суждено было появиться поколению, которое захотело бы принести в современный мир нечто новое, это было бы поколение двадцати- или тридцатилетних старцев с длинными ниспадающими бородами, установившимися привычками. Они с укоризной смотрели бы на современных поседевших юношей и презирали их, как стадо, неопытное и легкомысленное. Они говорили бы о своих болезнях и чаще вспоминали о смерти, о своих разочарованиях и о всяких жизненных мытарствах. Однако, пока я наблюдаю жизнь, родятся, наоборот, совсем молодые люди и даже просто дети. Еще никто такого не знал, чтобы мир хотел состариться. Дурная привычка стареть пережила самое себя.

1928

К числу типичных и древних анекдотов относятся те, где с различными вариациями говорится, что женщины будто бы не способны сохранить ни одной тайны; расскажи им что-нибудь, заклиная молчать, и завтра же об этом будет знать вся улица. Не знаю, сколько подлинной правды в этом извечном поклепе; возможно, его придумали доисторические мужья как предлог, чтобы не рассказывать дома своим женам, о чем, сугубо мужском, говорилось на их амфиктиониях [87]или на других весьма представительных советах и совещаниях. Ну ладно, пусть будет так; однако тот, кто считает эти почтенные анекдоты выражением древнего человеческого опыта, неизбежно придет к выводу, что в нашем мире мы, мужчины, полны тайн, о которых молчим как могила, в то время как женщины с какой-то удивительной, даже страстной общительностью готовы раскрыть все, что без них осталось бы тайной; короче, женщина и тайна — понятия как бы взаимно исключающие. Однако мудрец, который придет к такому умозаключению, роковым образом ошибается, как могут ошибаться одни лишь серьезные мудрецы; дело обстоит скорей всего наоборот. У женщин не только особая склонность к таинственности, но и поразительная способность множить и плодить эту таинственность. Я утверждаю, что, не будь на свете женщин, тайн было бы куда меньше. Женщина и тайна — неотделимы друг от друга.

Громогласно и прилюдно разглагольствовать с трибуны или на углу улицы — дело мужское; половина человечества, та, что шепчет, — женщины.

Правда, мужчины, — я имею в виду порядочных и нормальных мужчин, — как правило, не раскрывают своих секретов; происходит это, однако, потому, что у них их просто нет. Между собой они редко секретничают, не собираются в коридорах по углам, чтобы пошептаться о чем-нибудь. Природа наделила их голосом, который звучит излишне громко; они, сказал бы я, от природы животные общественные. Годами я жил и работал только среди мужчин; ни одна дверь тогда у нас толком не закрывалась; все обсуждалось так громко, будто шла перебранка. И вообще там, где скопище мужчин, например, в казарме или трактире, единственным средством общения является оглушительный крик, слышный за версту. Существо, которое так громогласно выражает себя, не может быть другом тайны.

И наоборот, там, где собираются женщины, — шушуканье и шепот; не знаю, о чем они там шепчутся, но это наверняка какая-нибудь тайна. Обратите внимание, как они носятся со своими сумками — будто что-то в них скрывается. Хотя в сумке лежит всего-навсего кулек с конфетами, они торопятся ее прикрыть, как нечто таинственное. Если женщина хочет вам что-нибудь сказать, она предпочтет сделать это с глазу на глаз, даже если ей надо посоветоваться с вами всего лишь о том, где найти дешевого стекольщика. Вообще, понятие «с глазу на глаз», без сомнения, — женское изобретение; мужчины водят дружбу чаще втроем или вчетвером; женщины — парами. Трое мужчин — это уже общество; две женщины — это уже некая тайна. Тайна мужчин — коллективная тайна; это тайна заговорщиков, тайна масонов или совета министров. Тайна женщины — глубоко интимна; это тайна пана X или пани Y. Тайна мужчин — все то, о чем они молчат, пока не выболтают в трактире. Тайна женщин — все то, о чем они шепчутся, склоняясь друг к другу. Женщины способны сделать тайну из чего угодно, даже из шелковых чулок. Они готовы таинственно шушукаться о прислуге или о новом платье. Они спросят у вас, что вы скажете о последнем сочинении того или иного автора, и непременно наедине. Они деликатно прикроют двери, собираясь говорить о вещах, которые никого на свете не интересуют. Неизвестно, что страшнее — гласность или любовь к тайне, но факт остается фактом: без тайн, вероятно, мы не могли бы жить.

Поэтому старый анекдот, толкующий о том, что женщины не могут удержать тайны, их оскорбляет. Более того, женщины одни понимают толк в тайне; они не выкрикивают ее, как мы, а сообщают шепотом, серьезно и таинственно; никогда не открывают ее на людях, а только доверительно. Неправда, что они разрушают тайну, напротив, они передают ее нетронутой дальше, храня ее дыхание и всю красоту ее таинственности. А случись тайная дипломатия или тайные заговоры, женщины тут как тут, они не позволяют умереть тайнам, ибо в этом и состоит их истинное предназначение.