Герберт Уэллс - Колеса фортуны

«Они ссорились».

«Наглый…» Впрочем, неважно, как он назвал того человека в коричневом.

«Он пристает к ней! Подумать только, что кто-то осмеливается так себя вести!»

«Что же произошло?»

Неожиданно у мистера Хупдрайвера возникло желание вмешаться. Он нажал на тормоз, слез и остановился в нерешительности, глядя назад. Они продолжали стоять под железнодорожным мостом, и мистеру Хупдрайверу показалось, что девушка топнула ножкой. Он поколебался, затем повернул велосипед и поехал обратно, собрав все свое мужество, чтобы оно не изменило ему и он не попал в смешное положение. «Я ему покажу», — твердил про себя мистер Хупдрайвер. Тут он увидел, что девушка плачет, и взволновался еще больше. В следующий момент они услышали, что он подъезжает к ним, и в удивлении обернулись. Конечно, она плакала; глаза ее были полны слез, а тот человек в коричневом выглядел крайне смущенным. Мистер Хупдрайвер слез с велосипеда и остановился, придерживая его.

— Надеюсь, ничего страшного не произошло? — спросил он, глядя прямо в лицо тому человеку в коричневом. — С вами ничего не случилось?

— Ничего, — отрезал тот. — Абсолютно ничего, благодарю вас.

— Но, — заметил мистер Хупдрайвер, сделав над собой огромное усилие, — леди плачет. Я думал, может быть…

Юная Леди в Сером вздрогнула, метнула на Хупдрайвера быстрый взгляд и прикрыла один глаз платком.

— Это соринка, — сказала она. — Мне в глаз попала соринка.

— Леди в глаз попал комар, — объяснил тот человек в коричневом.

Наступило молчание. Юная Леди терла глаз.

— Кажется, вынула, — сказала она.

Тот человек в коричневом выказал живейший интерес к судьбе таинственного насекомого. А мистер Хупдрайвер стоял, как он сказал бы, разиня рот. Он обладал интуицией, свойственной простодушным людям. И был уверен, что там не было никакого комара, но как-то вдруг потерял почву под ногами. Даже для рыцарских подвигов есть предел: драконы и коварные злодеи — это, конечно, прекрасно, но комар! Да к тому же выдуманный! Что бы там ни произошло, ему явно не следовало вмешиваться. Он чувствовал, что опять попал в глупое положение. Он хотел было пробормотать какое-нибудь извинение, но тот человек в коричневом не дал ему рта раскрыть и резко, даже злобно повернулся в его сторону.

— Надеюсь, — сказал он, — ваше любопытство удовлетворено?

— Безусловно, — ответил мистер Хупдрайвер.

— Тогда мы вас не задерживаем.

И пристыженный мистер Хупдрайвер повернул свой велосипед, взгромоздился на него и поехал дальше на юг. Когда он понял, что находится не на Портсмутской дороге, возвращаться было уже поздно, потому что это значило бы снова встретиться со своим позором, и ему пришлось подниматься вверх по Брук-стрит к Хэзлмиру. А вдалеке справа, дразня его и мелькая среди залитых солнцем зеленых и сиреневых холмов Хиндхеда, шла прямая Портсмутская дорога.

Светило солнце, и вид на далекие голубоватые холмы и приветливые долины, расположенные по обе стороны песчаной дороги, даже сами ее обочины, поросшие серыми кустиками вереска и колючим дроком, и сосны над ними с молодыми ярко-зелеными иглами, выделявшимися среди более темных, прошлогодних, — все это ласкало глаз мистера Хупдрайвера. Но наслаждение солнечным днем и сладостное чувство только сутки назад обретенной свободы отчаянно боролись в его душе с несказанной досадой, вызванной этой неприятной встречей, и все еще не одержали победы, когда он достиг Хэзлмира. Словно огромная коричневая тень, навалилась на него безграничная ненависть к тому человеку в коричневом. Мистеру Хупдрайверу пришла в голову блестящая мысль: не ехать в Портсмут или по крайней мере уступить прямую дорогу своим попутчикам, а самому решительно повернуть влево, на восток. Он не посмел остановиться ни в одном из заманчивых ресторанчиков на главной улице Хэзлмира, а свернул в переулок и там нашел маленькую пивную «Добрая надежда», где и решил перекусить. Там он поел и снисходительно побеседовал с пожилым рабочим, изображая для собственного удовольствия единственного сына богатых родителей, так и не получившего наследства, а затем поехал к Норсчепелу, на который, словно сговорившись, указывало множество придорожных столбов, однако из-за одного коварного перекрестка не скоро попал туда.

Как весьма глубокомысленно заметил однажды мой дядюшка, человек — самое неразумное создание на свете. Эта его мысль подтверждалась на примере мистера Хупдрайвера, который все утро изощрялся, стараясь избежать встречи с тем человеком в коричневом и Юной Леди в Сером, а затем большую часть дня провел, думая о ней и весьма оптимистически рассматривая возможность снова с ней встретиться. Его память и воображение были заняты только ею, а потому путь его в значительной мере определялся поворотами дороги, по которой он ехал. В главном он был твердо убежден. «Что-то у них не так», — говорил он себе, а однажды даже произнес это вслух. Но что именно — он не мог себе представить. Он снова перебрал в уме все факты. «Мисс Бомонт»; брат и сестра; остановка в пути, ссора и слезы, — словом, есть над чем призадуматься неопытному молодому человеку. Но мистер Хупдрайвер больше всего на свете не любил утруждать себя выводами, поэтому вскоре перестал Доискиваться до истины и дал волю воображению. Увидит ли он ее когда-нибудь? Надо надеяться — и тогда с ней уже не будет этого типа. Всего приятнее, подсказывала ему фантазия, было бы встретиться с ней вдруг на ежегодном балу в Ассамблее Путни. Они каким-то образом окажутся рядом, и он будет танцевать с ней снова и снова. Это была восхитительная картина, потому что, как вы можете представить себе, мистер Хупдрайвер танцевал необыкновенно хорошо. Или же в магазине — ослепительное видение в дверях, и вот уже ее с поклоном подводят к прилавку с бумажными тканями. И он, нагнувшись над прилавком и понизив голос, как будто расхваливая покупательнице свои товары, скажет: «Я не забыл того утра на Портсмутской дороге» — и еще тише добавит: «Я никогда его не забуду».