Бенедикт Спиноза - Этика

Идеи несуществующих отдельных вещей или состояний так должны содержаться в бесконечной идее Бога, как формальные сущности отдельных вещей или состояний содержатся в атрибутах Бога.

Это положение следует из предыдущего; но яснее понимается из предыдущей схолии.

Из этого следует, что пока отдельные вещи существуют лишь постольку, поскольку они заключаются в атрибутах Бога, их объективное бытие или идеи существуют лишь постольку, поскольку существует бесконечная идея Бога; а если об отдельных вещах говорится, что они существуют не только поскольку они содержатся в атрибутах Бога, но и поскольку считаются имеющими продолжительность, то и их идеи заключают в себе также существование, по которому они считаются имеющими продолжительность.

Если бы кто-нибудь потребовал примера для более полного разъяснения этого предмета, то я не могу найти ни одного, который мог бы объяснить вполне предмет, о котором я здесь говорю, так как он единственный. Однако я попытаюсь осветить его насколько возможно. А именно, круг имеет такое свойство, что все прямоугольники, образуемые в нем всеми прямыми взаимно пересекающимися линиями, равны между собой. Поэтому в круге находится бесконечное множество прямоугольников, равных между собой. Однако каждый из них существует лишь постольку, поскольку существует круг, и идея каждого из этих прямоугольников может быть названа существующей лишь постольку, поскольку она содержится в круге. Но представим, что из бесконечного числа их существуют только два, именно Е и О. Тогда уже идеи их существуют не только постольку, поскольку они содержатся лишь в идее круга, но и поскольку они заключают в себе существование этих прямоугольников. Вследствие этого они отличаются от других идей других прямоугольников.

Идея отдельной вещи, существующей в действии, имеет причиной Бога не поскольку он бесконечен, но поскольку он рассматривается подвергшимся действию другой идеи отдельной вещи, существующей в действии, которой Бог есть причина опять-таки постольку, поскольку он подвергся действию третьей идеи, и так далее до бесконечности.

Идея отдельной существующей в действии вещи есть отдельное состояние мышления и отличное от остальных (по королл. и схол. пол. 8 этой части); поэтому имеет причиной Бога (по пол. 6 этой части), поскольку лишь он есть вещь мыслящая; но не поскольку (по пол. 28 ч. I) он есть вещь абсолютно мыслящая, а поскольку он рассматривается подвергшимся действию другого состояния мышления, а этого последнего Бог есть причина опять постольку, поскольку он подвергся действию другого, и так до бесконечности. Но порядок и связь идей те же (по пол. 7 этой части), что и порядок и связь причин. Итак, каждой отдельной вещи причина есть другая идея или Бог, поскольку он рассматривается подвергшимся действию другой идеи, а причина этой последней, поскольку он подвергся действию другой, и так до бесконечности, – что и требовалась доказать.

Познание всего, что случается в отдельном предмете какой– либо идеи, существует в Боге, но лишь постольку, поскольку он имеет идею этого самого предмета.

Идея всего, что случается в предмете какой-либо идеи, существует в Боге (по пол. 3 этой части) не поскольку он бесконечен, но поскольку он рассматривается как подвергшийся действию другой идеи отдельной вещи (по пред. пол.)\ но (по пол. 7 этой части) порядок и связь идей те же, что порядок и связь вещей. Итак, познание того, что случается в каком-нибудь отдельном предмете, будет в Боге, поскольку лишь он имеет идею этого предмета, – что и требовалось доказать.

Бытие субстанции не принадлежит к сущности человека; другими словами, субстанция не составляет формы человека.

Ибо бытие субстанции заключает в себе необходимое существование (по пол. 7 ч. 1). Если бы таким образом к сущности человека принадлежало бытие субстанции, то, коль скоро субстанция дана, человек необходимо должен бы был существовать (по опр. 2 этой части) и, следовательно, он необходимо существовал бы, что (по акс. 1 этой части) абсурдно. Итак, бытие субстанции, и пр., – что и требовалось доказать.