Август Стриндберг: Том 1. Красная комната. Супружеские идиллии. Новеллы

Но солнце стояло над Лильехольменом {3} 3 Лильехольмен — промышленный район на юге Стокгольма. В печатном издании (воспроизведенном по: Стриндберг А. Полное собрание сочинений. Том 4. Красная комната. М.: Издание В. М. Саблина, 1909): «Лилиенгольмом». В данном электронном издании географические названия, названия городских достопримечательных мест, имена исторических лиц при необходимости сверены с указанным в предыдущем комментарии оригиналом и приводятся в современном написании. и бросало целые снопы лучей на восток; они пронизывали столбы дыма на Бергзунде {4} 4 … столбы дыма на Бергзунде … — Бергзунд — находящийся по соседству заводской район Стокгольма. , бежали через Риддарфьёрден, взбирались на крест Риддархольменской церкви {5} 5 Риддархольмен (ш в е д. Riddarholmen, дословно «Рыцарский остров») — небольшой остров в старом городе, известный расположенной на нем Риддархольмской церковью, одним из самых старых зданий в Стокгольме. Здесь находятся захоронения многочисленных шведских монархов. , перебрасывались на крутую крышу Немецкой церкви, играли с вымпелами лодок у пристани, зажигали окна в большой морской таможне, освещали леса острова Лидингё и гасли в розовом облаке, далеко-далеко, там, в морской дали… А оттуда несся ветер и бежал в обратную сторону той же дорогой через Ваксхольм {6} 6 Ваксхольм — город в 30 км к северо-востоку от Стокгольма; главной достопримечательностью является местная крепость XVI в. , мимо крепости, мимо морской таможни, вдоль острова Сикла, проникал за Хастхольмен и заглядывал в дачи; выходил оттуда, продолжал свой путь и добирался до больницы Даникен {7} 7 … вдоль острова Сикла ~ до больницы Даникен … — Даникен — южное предместье Стокгольма, принадлежащее общине Сикла. В Даникене находилась старейшая больница, впоследствии — психиатрическая. В шведской литературе название больницы Даникен часто использовалось как синоним слова «Бедлам». , пугался и бросался прочь, вдоль южного берега, замечал запах угля, дегтя и рыбьего жира, набегал на городскую набережную, взлетал вверх по Моисеевой горе, в сад, и ударялся там в стену.

Тут, в стене, служанка открыла окно, только что сорвав замазку с двойных рам; ужасный запах жарящегося сала, пивного сусла, сосновых веток и опилок вырвался из окна, и его понесло дальше ветром, захватившим теперь, пока кухарка вдыхала свежий воздух, оконную вату, усыпанную канителью, ягодами барбариса и розовыми лепестками, начавшими кружиться в пляске, в которой приняли участие чижи и воробьи, увидевшие теперь разрешение большей части своих жилищных забот.

Между тем кухарка продолжала трудиться над двойными рамами, и через несколько минут открылись двери из ресторанчика на веранду, и в сад вышел молодой человек, одетый просто, но изящно. Лицо его не представляло собой ничего необыкновенного, но какая-то забота и беспокойство были в его чертах; но это исчезло, когда, выйдя из тесной комнаты кабачка, он увидал открытый горизонт. Он повернулся в сторону ветра, расстегнул сюртук и несколько раз глубоко вздохнул. Это, казалось, облегчило его грудную клетку и его сердце. Потом он стал бродить взад и вперед вдоль перил, отделявших сад от обрывов к морю.

Вдали под ним шумел только что пробудившийся город; паровые лебедки дребезжали внизу в гавани; железные брусья грохотали на весах, свистки шлюзовщиков гудели, дымились пароходы у пристани, омнибусы грохотали по неровной мостовой; шум и гам на рыбном рынке, паруса и флаги, развевавшиеся у устья реки, крики чаек, сигналы рожка с Шеппсхольмена {8} 8 Шеппсхольмен (ш в е д. Skeppsholmen, дословно «Корабельный остров») — один из островов, расположенных в заливе Сальтшён в центре Стокгольма. Долгое время служил портом и военно-морской базой. , оклики часовых на плацу, стук деревянных башмаков рабочего люда — все производило впечатление жизни и деятельности, которое, казалось, будило энергию молодого человека, ибо теперь лицо его приняло выражение упрямства, жизнерадостности и решимости, и когда он наклонился над барьером и взглянул на город, расстилавшийся у его ног, то казалось, что он смотрит на врага; его ноздри расширились, его глаза сверкали, и он поднял сжатый кулак, как бы угрожая бедному городу или бросая ему вызов.

Теперь пробило семь на церкви Св. Екатерины, и Св. Мария вторила своим надтреснутым дискантом, а собор и Немецкая церковь вступили своими басами, и вскоре вся окрестность задрожала от всех колоколов города; когда же они один за другим замолкли, то слышен был еще один, певший вдали свою мирную вечернюю песню: тон его был выше, звук чище и темп быстрее.