Марк Твен - Собрание сочинений в 12 томах. Том 8. Личные воспоминания о Жанне д'Арк. Том Сойер – сыщик

Выступая со своими показаниями, герцог говорил, что двенадцатого июня, под Жаржо, она отдавала распоряжения не как новичок, но «с той уверенностью и знанием дела, какими мог бы обладать испытанный в боях полководец с двадцати — или тридцатилетним опытом».

Бывалые воины французской армии говорили, что ее редкостные военные дарования проявлялись во многом, но более всего — в умении разместить артиллерию и распорядиться ею.

Кто же научил пастушку творить такие чудеса? Ведь она не умела даже читать и нигде не могла изучить сложную науку войны. Эту загадку я не сумею вам разгадать — история не дает другого подобного примера, и нам не с кем сравнивать Жанну. История не знает ни одного полководца, которому, как бы он ни был талантлив, победы достались без предварительного обучения, упорного труда и хотя бы некоторого опыта. Я думаю, что этот дар был у Жанны врожденным, и она применяла его, руководясь безошибочным внутренним чутьем.

В восемь часов всякое движение в лагере прекратилось, а с ним замерли и все звуки. Все затихло в ожидании. В этой тишине было что-то пугающее так много она значила. Утро выдалось безветренное. Флаги на башнях и крепостных стенах свисали, как массивные кисти. Каждый житель города прервал занятие, за которым застал его этот час, и замер, выжидая и прислушиваясь. Мы стояли на возвышенности, столпившись вокруг Жанны. Перед нами были бедные домишки городских окраин. Там виднелось много людей, но никто не двигался, все прислушивались. Какой-то человек собрался что-то прибить к дверям своей лавки, но так и замер. В одной руке он держал гвоздь, другой уже занес было молоток, но все позабыл и прислушивался, повернув голову. Даже дети невольно прервали свои игры. Мне запомнился мальчик с палочкой в руке, — он погонял ею обруч, но тоже остановился и слушал, а забытый обруч катился сам по себе. Помню также девушку в живописной рамке открытого окна: она наклонила лейку над ящиком с красными цветами, но вода из лейки не лилась — девушка прислушивалась. Всюду виднелись такие застывшие, окаменелые фигуры; всюду замерло движение и царила зловещая тишина.

Жанна д'Арк подняла меч.

Этот сигнал сразу прорвал тишину: пушки одна за другой изрыгнули пламя и дым, сотрясая воздух своим грохотом; в ответ им на городских башнях и стенах тоже взвились языки пламени и загремел гром; потом башни и стены скрылись, а на их месте поднялись в недвижном воздухе клубы и облака белоснежного дыма. Девушка в испуге выронила лейку, всплеснула руками — и в тот же миг ее прелестное тело было разорвано ядром.

Начался артиллерийский поединок; каждый из противников бил изо всей мочи, с ожесточением; было много шума, дыма, и воинственного азарта. Несчастный городок жестоко пострадал. Пушечные ядра разносили легкие строения, точно карточные домики. Над облаками дыма ежеминутно взлетало огромное ядро и, описав дугу, обрушивалось на кровли. Вспыхивало пламя, и к небу вздымались столбы огня и дыма.

Артиллерийская пальба изменила погоду. Небо заволокло тучами, поднялся сильный ветер и разогнал дым, скрывавший от нас английские укрепления. Это было великолепное зрелище: на темном, свинцовом небе четко вырисовывались серые стены с башнями и бойницами, яркие флаги, длинные ряды огненных языков и белых дымков. Но тут ядра со свистом начали вспахивать вокруг нас грязь, и я сразу утратил интерес к пейзажу.

Одно английское орудие стало к нам пристреливаться все точнее и точнее. Жанна сказала, указывая на него:

— Милый герцог, отойдите, а не то эта штука убьет вас.

Герцог Алансонский повиновался, но на его место опрометчиво встал господин дю Люд, и ему тотчас оторвало голову ядром.

Жанна выжидала удобного момента, для атаки. Наконец, часов около девяти, она крикнула:

— Теперь — на приступ! — И трубы протрубили атаку.

В тот же миг отряд назначенных для этого людей двинулся туда, где наша артиллерия разбила верхнюю часть стены на большом протяжении. Отряд спустился в ров и начал устанавливать осадные лестницы. Скоро подоспели и мы. Герцог считал, что для штурма еще не настало время. Но Жанна сказала:

— Неужели вы робеете, милый герцог? Разве вы не помните, что я обещала доставить вас домой невредимым?

Во рвах закипела работа. Солдаты противника высыпали на стены и обрушили на нас град камней. Один англичанин исполинского роста причинял нам больший урон, чем целая дюжина его собратьев: он оказывался каждый раз в том месте, где мы надеялись взобраться, и бросал в нас огромные и крайне неприятные камни, которые давили людей и рушили лестницы, — и при этом каждый раз хохотал до упаду. Но герцог скоро покончил с ним. Он отыскал славного канонира Жана из Лотарингии и сказал ему: